На отдельных этапах истории общества человеческое время имеет различный смысл. Последовательно рассматриваются христианское средневековье, индустриализация и развивающееся индустриальное общество, развитое индустриальное общество, постиндустриальное общество, информационное общество как его, возможно, вариант или этап.
Христианское средневековье: время является одним из даров Бога, а не личным достоянием, которое человек может использовать по своему хотению [1]. Человек как творение Бога должен отчитаться по завершении своего земного бытия за достойность прожитого времени, отпущенного ему Богом. Время является конкретным, сращенным с определенной личностью, с определенным человеком, с протеканием его жизни. Жизнь человека временеет. И временеет она из будущего в настоящем. Она представляет собой телеологический процесс. Религиозные ценности правят социумом, и время человека имеет религиозную природу. Человеческое время имеет религиозный смысл.
Механические часы на башнях городов. Индустриализация и капитализм. Часы становятся одной из необходимых машин [5], обеспечивающих создание капитала. Эта машина производит внешнее по отношению к человеку абсолютное ньютоново время. Она подчиняет себе и процесс производства, и процесс жизни человека. Время является абстрактным, универсальным, безразличным к конкретному человеку. Время имеет экономическую природу. Экономические ценности правят миром. Не только экономикой, но и другими сторонами жизни человека, его жизни вне процесса производства. Складываются реалии: рабочее время, свободное время. Человек – это работающий человек. Человеческое время имеет экономический смысл.
Это время предполагает, что оно измеряемо. А измеряемое время мыслится как абстрактное время, как упорядоченное множество моментов. Другими словами, как физическое время классической физики и ее теории измерения. Мы имеем соответствие с духом эпохи: все подлежит вычислению и измерению.
Безоблачный путь стартовавшего научно-технического прогресса. Золотой век не позади, а здесь и сейчас. Человек не живет «к смерти». По свидетельству Х. Ортега-и-Гассета, большие социальные группы людей предпочитают жить в индустриальном обществе. Они хотят жить в настоящем, а не в прошлом и не в будущем [7]. Жизнь человека не временеет, а несется во времени. Человек не производит время, а напротив, оно безудержно влечет его за собой. Если человеческая жизнь и временеет в некотором слабом смысле, то лишь как побочный продукт основного потока, майнстрима, потока абстрактного безличного экономического времени.
Развитое индустриальное общество. Время разорвано, но не в смысле отсутствия преемственности, а в смысле двойственности времени в синхронии: одно время интерсубъективное, экономическое, отчужденное, абстрактное и другое время - время конкретное, личное, время человеческой экзистенции. Их взаимоотношение: различие, при наличии традиционного давления со стороны экономического времени; стремление экзистенциального времени к самостоятельности и независимости, к проявленности, т.е. к повышению своей значимости. Эти два времени соответствуют социокультурным реалиям.
Часы как машина времени теперь производит уже отчужденное время. В развитом индустриальном обществе формируется отчуждение в сфере времени как аспект процессов отчуждения, характерных для него. Существуют в обществе, с одной стороны, отчужденные социальные структуры, без которых человек не может жить и которые ограничивают его свободу, и существует, с другой стороны, человек с его правами и желаниями. И существует их взаимоотношение, порождающее драматизм этой эпохи [4]. Он проявляется и в сфере времени: безличная временная организация социальных структур - и - конкретное собственное личное время человека, их дисгармония. Активно развиваются идеи конкретного времени (время жить и время умирать), уместности, своевременности действия (время сеять и время собирать урожай), временности (темпоральности) как внутренней структуры бытия.
Конечно, происходило становление общества потребления с его стремлением «иметь», а не «быть». Ценности классической культуры отодвигались в сторону. Формировались многочисленные маргинальные культуры, стоявшие в стороне от основного течения. Большое влияние приобрели гуманистические учения. Общество потребления воспитало и воспитывает человека – гедониста в широком смысле слова. Драма бытия, о которой шла речь выше, разрешается ли? Изменяется ли взаимоотношение человека и отчужденных структур, времени конкретного личного и времени абстрактного отчужденного?
Увеличится разрыв или нет, или он исчезнет, станет не актуальным, отойдет на второй план, станет маргинальным?
Нельзя не заметить, что уже сейчас возникают новые социальные реалии, и время в них получает новое содержание. Если предположить, что проекты информационного общества, которые предложены социологами и политиками, экономистами и философами, как следующей ступени развития техногенной цивилизации, являются в определенной мере реалистичными, то можно говорить о формировании информационного общества [2]. Общество с развитыми информационно-коммуникационными технологиями создается на наших глазах: достаточно вспомнить глобальную экономику, виртуальную реальность, Интернет, формирование электронной культуры. Быстрое и повсеместное распространение информационно-коммуникационных технологий является очевидным процессом.
Известный исследователь информационного общества М. Кастельс обращает внимание на то, что в информационном обществе происходит трансформация времени [6]. Она является результатом структурной реорганизации в производственных отношениях, отношениях власти и организации жизни. М. Кастельс ввел понятие вневременного времени. Оно выражает стремление минимизировать отставание во времени действий, и соответственно, принятия решения акторами того или иного уровня. Глобальная экономика способна работать как единая система в режиме реального времени в масштабе всей планеты.
Вводя понятие вневременного времени, Кастельс апеллирует к развитым в социологии аргументам о сжатии времени в современном мире [8]. При этом считается, что временные ограничения будут все больше и больше сжиматься. Временем манипулируют глобальные рынки капитала, которые управляются посредством информационных технологий. Вводится гибкий график для эффективного использования времени и т.д. М. Кастельс детально рассматривает изменения в повседневной культуре, городской жизни, мировой политике. Продвижение к вневременной культуре осуществляется посредством дальнейшего развития информационно-коммуникационных технологий. Явление мгновенной коммуникации находится в центре внимания новой модели времени. Все удается осуществлять мгновенно, за короткий промежуток времени; даже войны стали мгновенными. Все происходит сейчас, в настоящем. Время не течет, а мы остаемся в вечном настоящем, вне времени.
Более значимой представляется другой аспект этой ситуации. Мгновенная коммуникация, характерная для электронной культуры, снимает необходимость временной организации процесса деятельности. Одно событие не производится раньше другого: они случаются одновременно. Это влечет за собой ненужность фиксации временного порядка, а, следовательно, и времени - часов как машины, производящей отчужденное время.
Мир информационный делает человека открытым миру, все другие люди даны ему для общения сейчас он-лайн. Они ведут диалог в реальном времени. Снимается установка на выдержку, на отсроченное вознаграждение, на отсроченное удовлетворение. И здесь, в общении, время сжато. Нет ожидания будущего. Все есть сейчас. Этот мир представляет собой ничто иное, как блок-вселенную аналитической философии, обращенной к физическому знанию. Блок-вселенная – это статическая вселенная теории относительности. В ней нет прошлого, настоящего, будущего, а есть временной порядок моментов, ни один из которых не является настоящим, не был прошлым, не будет будущим [3].
Происходит трансформация человеческого времени и в другом плане. Информационные технологии способствовали быстрому развитию науки. Человек стал способен изменять многое, даже свои биологические ритмы. Человек превращает вечную проблему конечности земной жизни человека, проблему его смерти, в проблему бессмертия. Хронос лишается тем самым возможности пожирать своих детей. А образ старухи с косой, олицетворяющей смерть, должен будет покинуть культуру. Это повлечет за собой фундаментальные изменения в мировоззрении людей и их истолковании времени. Сейчас даже представить трудно, какова в этом случае может быть философия времени и будет ли она вообще представлять интерес для кого-нибудь.
Если обратиться к виртуальной реальности и проанализировать ее темпоральные свойства, то мы увидим, что виртуальная реальность позволяет действовать с виртуальными объектами в обратном течении времени. Виртуальные технологии погружают человека в статический временной мир. Так, например, компьютерная игра позволяет остановить действие по желанию игрока, вернуться назад к предыдущим событиям, и затем повторить или изменить последующее действие. При этом компьютерная игра позволяет игроку почувствовать себя властелином времени, хотя бы в игре: он может им управлять – это ли не заветная мечта человечества.
Неотъемлемой чертой компьютерных технологий является непременная включенность в них актора, действующего человека. Компьютерная технология – это всегда диалог, включающий активность человека, его действие по осуществлению своей цели. Действие же продуцирует текущее, динамическое, время, а не статическое. Оно предполагает наличие не только временного порядка, но и течения времени: прошлого, настоящего, будущего как условия действия. Человек электронной культуры всегда творец, а не пассивный пользователь. Творчество же сопряжено с динамическим временем.
Если творчество оказывается органическим элементом инфосферы, становящейся сейчас информационной культуры, то изменятся ценности, изменится и смысл времени.
Литература