В.П.Казарян

Конструкции  времени в контексте отчуждения двух культур:

естественнонаучной и гуманитарной.

               В середине прошлого столетия  в интеллектуальной жизни сложилась  ситуация отчуждения  гуманитарного и естественнонаучного знания. Она не миновала и истолкования времени, являющегося фундаментальным составляющим культуры. Отчуждение между гуманитарным и естественнонаучным видением времени не преодолено и теперь. Это имеет место, несмотря на то, что проведены глубокие исследования  науки. В них раскрыты понятия  научной картины мира и философских оснований науки, которые являются базой для интерпретационных процедур в научном познании, и которые связывают научное знание  с культурой, и с гуманитарным знанием, в том числе. Вместе с тем современный подход к анализу науки как специфическому виду человеческой деятельности, а не только как к его результату – научному знанию, открывает новые перспективы  в исследовании  времени.

                  С тех пор, как Мак-Таггарт опубликовал в 1908 году статью «Нереальность времени», на протяжении столетия широко обсуждаются два языка, посредством которых мы говорим о времени, их взаимоотношение  и  те затруднения, которые возникают при рассмотрении природы времени, взаимоотношения времени и изменения. Посредством одного языка положение во времени выражается посредством отношения порядка - транзитивного и асимметричного отношения «раньше, чем» (или «позже, чем»). Посредством другого языка положение во времени выражается как  «прошлое, настоящее, будущее». В первом случае различение во времени имеет постоянный характер. Если событие А раньше, чем событие Б, то оно всегда раньше. Если же положение во времени описывается на втором языке, то  событие А будет иметь изменяющееся положение: оно то будущее, то настоящее, то прошлое. Понятно, что два языка не являются равнозначными. Первый пригоден для выражения временной упорядоченности событий. Второй  описывает течение времени: когда событие А «случается, происходит», становится и «исчезает», происходит новое событие Б. Осознанный учет  дифференцированности   языков, на которых мы говорим о времени, и которые по-разному  представляют время, позволяет уточнить основы, на которых покоится та или иная конструкция времени. При этом будем иметь в виду, что слова прошлое и будущее являются элементами лингвистической целостности прошлое-настоящее-будущее. Именно эта целостность определяет их смысл. Для того чтобы осмысленно, т.е. в соответствии с этой целостностью, использовать слова прошлое и будущее, должно быть введено и слово «настоящее».

      Основная идея этой статьи заключается в том, что точное знание безразлично к такому проявлению времени как «быть настоящим, или настоящее», т.е. к течению времени. Гуманитарное же знание не может обойтись без понятия настоящего и связанных с ним понятий прошлого и будущего, то есть без идеи течения времени. Различие в основаниях конструкций времени и порождает взаимное отчуждение.

                  Обратимся  сначала к точному знанию в лице теоретической физики. Сегодня является общеизвестным, что теоретическая физика опространствует (т.е. представляет как пространство) время благодаря использованию  определенных математических структур. Это удается сделать, если о времени говорить на первом языке, на языке временной упорядоченности. При этом порядок может быть как направленным, так и ненаправленным. Метрические и топологические свойства времени могут отличаться от теории к теории. Но неизменным остается исходный способ представления времени: положение во времени изображается  отношением «раньше, чем», т.е. отношением порядка: «А раньше Б»,  «Г  позже В».

        В реальных физических текстах используются слова «прошлое» или «будущее». Но они используются, исходя из стилистических соображений, и не несут никакого дополнительного содержания помимо временной упорядоченности. Утверждение «А находится в прошлом Б» означает лишь, что «А раньше Б». Утверждение  «Г является будущим» означает лишь то, что «Г позже Б». Так,  А.Эйнштейн при обсуждении различных аспектов теории относительности использует тезис о том, что причинная теория времени  запрещает менять местами прошлое и будущее. Эта идея выступает как эвристическая, и она может быть отнесена или к «строительным лесам» теории (Э.И.Чудинов), или к философским основаниям науки.

         Что касается настоящего как характеристики времени, то слово «настоящее» время по отношению к физическим объектам не встречается в теоретических исследованиях. И в других  точных науках, формулирующих теоретические законы, мы не встречаем этого понятия. Данный факт выглядит вполне  естественным: ведь закон фиксирует повторяющееся, устойчивое, неизменное во времени и не выделяет никакой момент во временном универсуме как особенный с точки зрения реального существования. Конечно, мы знаем, что вопрос о реальном существовании теоретического объекта является внешним вопросом (Р.Карнап). Различим понятия реальное существование и теоретическое существование. Казалось бы, об этом не следует и упоминать. Но в нашем случае, когда речь идет о времени, это оказывается полезным.

    Естественно спросить:  когда вводится система отсчета или система координат с обозначением  их начала «0», не вводим ли мы тем самым «настоящее»? Нет, не вводим, хотя бы потому, что за «0»  можно взять любую точку на  оси по нашему произволу. Обозначение момента как  «0» не выделяет его среди других моментов на временной оси  как реально существующий, как «настоящее».

    Обратимся к рассмотрению   экспериментальной деятельности ученого.  При этом  мы выходим за пределы теоретического  знания и  встречаемся с иной ситуацией. В ситуации экспериментирования  исследователь, его экспериментальная установка, объект исследования  находятся в плену течения времени, и  в соответствии с ним проводится исследование. Вспомним о квантовой механике, согласно которой, деятельность экспериментатора с экспериментальной установкой порождает ее определенное состояние, которое в свою очередь влияет на поведение микрообъекта. В теории это выражается соотношением неопределенностей. Экспериментатор воздействует на прибор сейчас, в настоящем, и микрообъект изменяет свое состояние. «Настоящее» входит в исследование, в науку  не в теории, а за ее пределами -  через материальную деятельность экспериментатора. Человек-экспериментатор знает, что время его деятельности является настоящим временем, знает, что некоторую операцию нужно осуществить или сейчас, или позже или же нужно было это сделать раньше. В этом контексте «позже» имеет смысл будущего, которое еще не наступило, а «раньше» - прошлого, которого уже нет. В квантовой физике настоящее является решающим моментом при взаимодействии наблюдателя-экспериментатора и наблюдаемого. Состояние микрообъекта является математической конструкцией, которое может быть изменено путем  экспериментирования.

     Если мы вспомним о понятии горизонта событий в космологии, то увидим, что оно  выражает в теории реальные особенности экспериментальной процедуры, а тем самым и текучесть времени, а не только его упорядоченность.

      В процессе эмпирического исследования ученый опирается на определенное понимание времени, которое сложилось в процессе осознания действительности и самого себя как имеющих временную структуру.  Эмпирический уровень научных исследований, связь с которым во многом обеспечивает интерпретацию соответствующих теоретических величин, в частности,  времени, предполагает учет целого ряда реальных условий, в которых живет и действует человек.

    Конечно, в эмпирическом исследовании в силу его органической связи с соответствующими теоретическими построениями экспериментатор имеет дело и с такими представлениями, которые навеваются теорией. Но вместе с тем, поскольку здесь еще не применяются жесткие идеализации, характерные для теоретического познания, используются  и такие представления о времени, которые не конструируются теоретическими средствами. Экспериментатору приходится иметь дело с реальным миром, практически взаимодействовать с ним (в отличие от теоретика, который оперирует только теоретическими объектами).

      Рассмотрим простой пример. Пусть экспериментатор изучает движение шара. Шар может двигаться из точки А в точку В в соответствии с законами классической механики, включающей в себя номологическую обратимость времени. Если между точками А и В поставить препятствие в точке С  до того, как шар пройдет точку С, то шар не будет двигаться в точку В. Если же препятствие поставить в точку С после того, как шар пройдет точку С, то он будет продолжать двигаться к точке В.      Реальное оперирование материальными предметами  демонстрирует направленность временного порядка в будущее. В этом случае преодолевается номологическая обратимость времени, столь характерная для фундаментальных законов физики. Кроме того, приведенный пример иллюстрирует и другой факт, а именно: экспериментатор знает не только о направленности временного порядка, но и о потоке времени.

     Эта экспериментальная ситуация показывает, что в исследовании используются временные представления в такой форме, которая не зафиксирована в теории. Она соответствует процедурам экспериментального исследования природы. Отсутствие направленности временного порядка и потока времени в фундаментальных законах физики не означает, что в реальном экспериментальном исследовании можно их не учитывать.

    С созданием квантовой физики и теории относительности приходит понимание того, что научная деятельность является прерогативой не гносеологического субъекта, а макроскопической деятельностью человека, обладающего макроскопическим телом. Это было выявлено и подчеркнуто в результате анализа роли прибора и системы отсчета в научном познании. Подчеркнем важный для темы статьи вывод: если рассматривать науку как человеческую деятельность, то мы увидим, что в точной науке  на разных этапах ее построения используются оба  временных языка – и тот, который представляет время как течение от прошлого через настоящее к будущему, и тот, который позволяет говорить о времени как о временном порядке. Но теоретическое знание не включает в себя представление о времени как о текущем времени.

    Особый статус «настоящего» в науке интересовал классиков аналитической философии времени, обращавшихся к анализу  научного знания, таких как  Г.Рейхенбах, Б.Рассел, Дж.Уитроу.. При всем разнообразии позиций можно выделить общие аспекты. Во-первых,  понятие настоящего не разработано сколько-нибудь систематически. Во-вторых, оно связывается с некоторой  реальной (не теоретической) активностью человека или природы. Так, Уитроу подчеркивает тот факт, что специальная теория относительности касается существования событий, но не свершения событий. Он отмечает, что «настоящее» является моментом становления, когда события стали определенны, «будущее» -  пока является неопределенным, «прошлое» - определенно. И обращает внимание на то, что «из традиционных подразделений времени настоящее является наиболее сложным».  Г.Рейхенбах  указывает на то, что «настоящее» содержит активный агент, производящий будущее и протоколы прошлого, которые окончены и которые невозможно изменить,  и что настоящее время – это момент, в который индетерминированное становится  детерминированным. Одним словом,  теоретическое знание не требует  прошлого, настоящего, будущего как модусов времени. Это такие модели, в которых не идет речи о том, что нечто  случается сейчас, произошло вчера или случится в будущем. «Случается» - это язык текущего времени – второго временного языка. В теории события  просто есть, они упорядочены, но они не «происходят», не «случаются».

   Важность для науки процедуры измерения, как тому учил Г.Галилей, в условиях характерной для индустриального и постиндустриального общества операциональности мышления (Г.Маркузе) привело к тому, что «не важное» превратилось в «не существующее»: смысл времени многими сводился к его измеримости, к часам. Против этого как раз и выступали представители гуманитарных наук и философы антропологического направления.

    В гуманитарном знании принципиально важно представлять время как текущее, как обладающее свойствами «быть прошлым, быть настоящим, быть будущим». Конечно, и в этой области мы используем и временной  язык первого вида. Но он оказывается недостаточным для выражения основных идей. Предмет исследований, как правило, носит подлинно временной характер, выражаемый течением времени, сращенностью бытийственной и временной структур, темпоральностью бытия  (Хайдеггер, Сартр, Рикер и др.).   Сейчас, как никогда, активно исследуется человеческое время, грамматика языков, принципы введения временных понятий в языки разных народов и культур,  время в историческом познании, в психологии, социологии, культурологи, литературоведении.  Создаются условия для преодоления отчуждения точных  и гуманитарных наук  в истолковании времени: с одной стороны, точная наука начинает  рассматриваться как человеческая  деятельность, т.е. как гуманитарное явление, с другой  - гуманитарное познание перестает сторониться  точных наук. Формируется новые парадигмы в темпорологии.