© В.Н.Крючков

Реинжиниринг бизнес-процессов: в поисках утраченного времени

В. Н. Крючков

Введение

Настоящая статья продолжает серию публикаций автора, посвященных поиску парадигмы реинжиниринга бизнес-процессов¹. У читателя возникнет законный вопрос – а не лучше ли просто обратиться к трудам отцов-основателей реинжиниринга бизнес-процессов (РБП) – Майкла Хаммера и Джека Чампи и поискать парадигму там? Обращался. И пришел к выводу, что в данном случае мы имеем дело с нередким явлением в творчестве, когда «результат умнее создателя». Буквально сразу после шумного успеха Манифеста² соавторы стали публиковаться раздельно и по-разному отвечать на обоснованную критику концепции РБП, которая приносила успех, в лучшем случае, в 25% попыток применить ее на практике. Более того, Джек Чампи был радикальнее в своих оценках неудач реализации концепции РБП. Он утверждал, что настоящим полем деятельности РБП является не само предприятие и не система управления им, как это обычно понимается неофитами РБП, а сознание менеджеров. К этому утверждению мы еще вернемся, поскольку оно дает один из ключей к поиску парадигмы.

В предыдущих публикациях было зафиксировано наличие признаков парадигмы РБП в деноминализации описания бизнес-процессов путем замены привычных (устоявшихся) существительных глаголами («изготовление»  «изготавливает», «перемещение»  «перемещает» и т.д.). Деноминализация, действительно, позволяет снять «кожух» устаревшей функциональной организации управления, увидеть процесс в его живом течении, создать и закрепить новую форму организации, уже соответствующую процессу (новый кожух). То есть, функциональная структура управления корректируется в соответствии с протекающими в системе процессами. В идеале создается процессная (плоская) структура управления. Именно в этом суть парадигмы РБП, развивающей (но не замещающей) парадигму разделения труда Адама Смита.

В практике реинжиниринга (в подавляющей части – софтверного), на первый взгляд, все обстоит хорошо – в стандартах серии IDEF закреплено описание процессов с помощью глаголов, множество специализированных программных пакетов обеспечивает быструю и компактную фиксацию последовательности операций, составляющих бизнес-процесс, в виде ди­аграммы из прямоугольников и стрелочек…

Вот именно диаграмма-то и настораживает. Возникает ощущение, что геометризация (опространствливание) процесса выхолащивает его подвижную, временную сущность. Процесс «умирает» – из него «уходит» ощущение текучести и непрерывности происходящего.

Пример. Софтверная фирма, в рамках подготовки проекта КИС³ предприятия А, делает предпроектное обследование, в результате которого рождается пухлый том диаграмм бизнес-процессов. Многометровые ленты диаграмм с готовностью развешиваются по стенам кабинетов и сотрудники плановых, аналитических и маркетинговых служб вдумчиво их изучают… изо дня в день. На предложение сходить в цех и там посмотреть, как работает реальное производство, они отвечают, что сначала надо представить “процесс в целом”, а потом “окунаться в конкретику”. Впоследствии диаграмма превращается в привычную деталь интерьера, а до “живого” цеха руки (ноги) так и не доходят.

В приведенном выше примере не происходит следующих, обычно заявляемых в ТЗ⁴ и ожидаемых руководством, вещей:

1. Понимания того, чем бизнес-процесс отличается от привычного набора хозяйственных и технологических операций.

2. Оптимизации бизнес-процессов.

3. Облегчения и повышения оперативности управления после внедрения КИС.

4. Сокращения численности персонала.

Происходят же следующие вещи:

5. Службы предприятия получают приблизительное представление о содержании работы смежных служб. Это можно назвать новым знанием и отнести к положительному эффекту реинжиниринга, поскольку деятельность в жестких рамках функциональной структуры разобщает службы и нарушает элементарный обмен информацией между ними.

6. Бухгалтерия, по-прежнему, ведет запись в «черных тетрадочках»⁵, совершая двойную работу, что, в конце концов, приводит к увеличению численности персонала (по крайней мере – в бухгалтерии).

7. Вся работа совершается «по старинке».

8. С затратами на содержание КИС примиряются, как с неизбежным злом.

В чем же дело? Где теряется живое рациональное зерно РБП? Почему «мертвая вода», скрепляющая бизнес-процесс воедино, находится, а «жи­вая вода», придающая ему динамику, так и не появляется? Поискам ответа на этот вопрос и посвящена настоящая статья.

1. Workflow и бизнес-процесс

Начнем с анализа неразрывно связанных понятий «бизнес-процесс» и «поток работы (workflow)»⁶, поскольку именно в понятие «поток работы», казалось бы, и должна быть заложена временная составляющая бизнес-процесса.

Для этого обратимся к глоссарию WfMC (Workflow Management Coalition) - международ­ной организации, занимающейся стандартами систем workflow, за определениями бизнес-процесса и workflow:

Бизнес-процесс – это одна или более связанных между собой процедур или опе­раций (функций), которые совместно реализуют некую бизнес-задачу или политическую цель предприятия, как правило, в рамках организационной структуры, описывающей функциональные роли и отно­шения.⁷

Поток работ - это упорядоченное во времени множество рабочих заданий, которые получают сотрудники и которые обрабатываются ими вручную или с помощью средств механизации/автоматизации, но с той по­следовательностью и в рамках тех правил, которые определены для дан­ного бизнес-процесса.⁸

Признанный авторитет в области разработки систем workflow Т.Кулопулос трактует взаимосвязь между бизнес-процессом и workflow следующим образом: «Можно провести следующую аналогию: бизнес-процесс – это своего рода конвейер, работающий по своим правилам и техноло­гиям, а поток заданий аналогичен потоку изделий (узлов, деталей), кото­рые передвигает этот конвейер. Бизнес-процесс, по сути дела, объединяет поток работ и функции, которые должны выполняться над элементами (заданиями) этого потока, людей и оборудование, которые реализуют эти функции, а также правила, управ­ляющие последовательностью выполнения этих функций.»⁹

Препарирование определений, приведенных выше, через род и видовое отличие дает нам в «сухом остатке» следующее:

9. Бизнес-процесс – связанные между собой процедуры (операции, функции). В бизнес-процесс их объединяют:

10. бизнес-задача (политическая цель) предприятия.

11. организационная структура, которая задает ограничения (рамки), также объединяющие процедуры в бизнес-процесс.

12. Поток работ – множество рабочих заданий. В понятие потока работ их объединяют:

13. упорядочение во времени,

14. рамки правил, определенных для данного бизнес-процесса.

Бизнес-задача объединяет процедуры «изнутри», являясь стержнем, на который «нанизываются» процедуры. Оргструктура объединяет процедуры «извне», ограничивая единое пространство, на котором они существуют как единый бизнес-процесс.

Иначе говоря, в этих определениях вопрос о взаимоотношениях потока работ и бизнес-процесса закольцован наподобие вопроса о том, что первично – курица или яйцо. Мы ищем суть бизнес-процесса в понятии "поток работы". Находим, что поток работ – это упорядоченное во времени множество рабочих заданий. И тут же спотыкаемся об оговорку, что эта упорядоченность задается последовательностью и в рамках правил, определенных для данного бизнес-процесса. Возникает естественный во­прос – чем отличается последовательность, да еще в рамках правил для данного бизнес-процесса, от упорядоченности во времени? Если ничем, то поток работ – это просто подразбиение бизнес-процесса на задания – и все! Возвращаемся за разъяснениями к определению бизнес-процесса и находим, что он представляет собой одну или более процедур или операций (функций), которые совместно реализуют некую бизнес-задачу.

Чем же отличается процедура или операция от рабочего задания? По своей сути (во временном разрезе), - ничем. Задание, являющееся элементом реализации процедуры, еще не есть действие, поэтому область существования процедур, операций и заданий – будущее. Говорить о потоке в будущем – бессмысленно, поскольку без включения настоящего это - застывший образ (замерзший водопад). Оговорка о том, что эти процедуры реализуют бизнес-задачу или политическую цель предприятия, не оживляют картины, поскольку цели и задачи по времени отстоят еще дальше от настоящего, чем процедуры и задания. Да и упомянутое в определении упорядочение во времени скорее отражает пространственный аспект картины – задания размещаются на полуоси «будущее» по признаку «ближе-дальше» от настоящего.

Положение менеджера сравнимо с положением наблюдателя, ожидающего прохождения скорого поезда на полустанке. Вдали он видит приближающийся состав. Вагончики игрушечные, состав ползет медленно. Картина успокаивает. По мере приближения состава шум нарастает, вагоны увеличиваются в размерах. И вот состав проносится мимо, в пыли и грохоте, мелькают окна, двери, лица – ничего не разобрать… – и снова видны удаляющиеся игрушечные вагончики.

Точно также, из всего бизнес-процесса в поле зрения менеджера попадают процедуры, отведенные ему функциональным разделением труда в структуре управления (пространственные ограничения) и в этих процедурах его уделом являются сиюминутные реакции по поводу сиюминутных проблем, а также попытки что-нибудь исправить в уже свершившихся событиях (временные ограничения). Поле деятельности менеджера ограничено как во времени, так и в пространстве.

Особенно сложное положение у генерального директора. Через его «полустанок» одновременно проносятся несколько составов (производственный, финансовый, кадровый и т.д.). Что делает в этой ситуации опытный директор? Он «разводит» ситуацию как в пространстве, так и во времени.

Для пространственного решения он собирает ежедневные оперативки, на которых менеджеры по функциям (главный инженер, финансовый директор, директор по персоналу) рассказывают о своем видении приближающихся составов - каждый о своем. На этой стадии принимаются упреждающие меры для оптимизации ситуации, которая возникнет, когда составы прибудут на полустанок.

Для разведения во времени директор просто «прячется» на момент прохождения составов через полустанок, предоставляя возможность ме­неджерам по функциям самим разбираться с реальной ситуацией, и производит «разбор полетов» post factum (отложенное принятие решений).

При таком механизме принятия решений и не требуется «живой», динамичный бизнес-процесс, поскольку управление ведется в режиме off-line (а бизнес-процесс предполагает управление on-line).

Иначе говоря, руководствуясь вышеприведенными определениями, сформулированными на основе сложившейся технологии управления, по­лучим, что зона действия бизнес-процесса и workflow лежит в будущем и частично в прошлом, но никак не в настоящем, в котором и происходит ре­альный процесс управления. По выражению психологов, исповедующих принципы нейро-лингвистического программирования (НЛП), высший уро­вень управления выключен из «линии времени»¹⁰. Чем же это опасно?

15. Для индивидуума это чревато пассивным созерцанием собст­венной жизни без активного участия в ней. По заключению пси­хологов, в этом состоянии индивидуум «диссоциирован» от ре­альной ситуации и может лишь оценивать то, что с ним происхо­дит, пассивно радуясь или огорчаясь происходящему.

16. Для организации это приводит к отказу от активного управления изменчивой ситуацией, в которой она оказывается. В современ­ной динамичной экономике это - смерти подобно.

Подобное состояние корректируется путем включения индивидуума в линию времени.

2. Бизнес-процесс как конвейер

Многое могла бы прояснить предложенная аналогия. Обратимся к ней. В качестве аналогии предложен конвейер. В какой-то мере это – конкретный образ, со своими характерными особенностями:

17. Конвейер находится в непрерывном движении с заданной извне скоростью.

18. Он меняет направление движения в трудовом процессе – не человек идет навстречу работе, а она сама движется навстречу ему.

19. Человек, выполняя свою работу, не представляет общий результат – он замкнут в рамках отведенных ему места и вида деятельности.

Поточная организация труда, реальным воплощением которой является конвейер, поддерживает состояние потока благодаря жестко заданной скорости движения конвейера, под которую подстраиваются условия выполнения работы сотрудниками (неукоснительно соблюдаемая дисциплина, уровень производительности труда) и условия материально-технического обеспечения (поддержание расчетного размера заделов деталей и комплектующихи графика их поставки на конвейер). Механический характер труда на конвейере приводит к высокой текучести кадров, а несоблюдение дисциплины поставок смежниками приводят к остановкам конвейера.

Бесперебойная работа достигается либо при завышенных запасах деталей и комплектующих на складе предприятия, что приводит к увеличению складских затрат и замораживанию средств в запасах, либо при постоянном притоке дешевой рабочей силы, что в современных условиях нереально. Поэтому наиболее радикальные усовершенствова-ния в поточной системе организации производства были направлены на смягчение условий «потоковости» производства и заключались в применении бригадной формы организации труда на конвейере и переменной скорости движения конвейера в фирме Volvo, а также в применении системы “канбан” в фирме Toyota.

Образ конвейера, неумолимо движущегося сквозь функциональные перегородки к достижению цели производства, несомненно, должен греть сердце управленца, уставшего бороться с мелочными препятствиями, чинимыми смежными службами друг другу. Но что будет движущей силой этого конвейера?

В доперестроечные времена на предприятиях оборонного комплекса эту роль выполняли производственно-диспетчерские службы, наделенные чрезвычайными полномочиями. Именно они силовыми решениями безостановочно «толкали» производственный процесс. Основным инструментом этих служб был производственный график – геометрическая модель процесса. Временно'й характер управления был подменен пространственной картиной, что лишало его свойства непрерывности и дробило на множество составляющих элементов (заданий). Немудрено, что основу диспетчерских служб составляли отставные военные, плохо представлявшие себе природу производственного процесса, но слепо исполнявшие требования графика. Добавим, что это было возможно в условиях практически неограниченных денежных средств и материальных ресурсов, стоявших за ними.

Не умаляя роли диспетчирования в современном производстве, от­метим насильственный, механистический характер этой движущей силы, которая неизбежно порождает внутреннее сопротивление в системе, что, в свою очередь, ведет к ухудшению качества продукции. То есть, усиление насильственной, «толкающей» компоненты в процессе управления авто­матически приведет к увеличению контролирующей и репрессивной функ­ций в структуре управления предприятием.

Очевидно, что искать следует в другом направлении.

3. Движущая сила конвейера бизнес-процесса

В прямо противоположном направлении лежит область человече­ских отношений и интеллектуального потенциала менеджеров. Теперь самое время вернуться к замечанию Джека Чампи о сознании менеджеров¹¹, как о поле действия реинжиниринга.

Действительно, на современного менеджера обрушивается масса разнородных данных, из которых он должен извлечь информацию и принять решение, обеспечивающее достижение цели. Поток данных частично организован, частично - прерывист и хаотичен, а время для принятия решения ограничено. Работа менеджера напоминает работу диспетчера сложных систем – авиадиспетчера или диспетчера энергосистемы. Во время работы он находится в состоянии, близком к трансу. Вернее, должен находиться – иначе он не сможет эффективно выполнять свои функции.

Таким образом, для эффективной работы менеджера должно выполняться два условия:

20. Менеджер должен уметь погружаться в состояние «рабочего транса» и продолжительное время эффективно действовать в этом состоянии.

21. Данные для его работы должны быть подготовлены в такой форме, чтобы он мог оперативно извлекать из них информацию.

22. Менеджер должен быть обучен работать с данными, подготовленными специальным образом.

Софтверный реинжиниринг старается решить вторую задачу, оставляя «за кадром» первую и третью. В результате создаются информационные системы, ни на кого не ориентированные, - вернее, ориентированные на менеджеров, не существующих в природе. Главная проблема таких систем (корпоративных информационных систем – КИС) заключается в том, что, автоматизируя специализированные функции управления, они практически ничего не дают генеральному директору.

Рассмотрим генезис менеджера/менеджмента поподробнее.

Установившееся в научной литературе равновесие между терминами «управление» и «самоуправление» имеет глубокие корни. Само происхождение управления подразумевает неразрывную связь между управляющей и управляемой подсистемами. Об этом в свое время писали С. Бир, Н. Винер, У. Росс Эшби и другие основоположники науч­ного управления. Схематически генезис управления можно представить в виде следующей модели, аналогичной «лесенке планирования» (Рис. 2-6).

Рис. 2. Состояние первоначальной системы с возникшими в ней проблемами (?) – «существующее состояние».
Рис. 3. Каждая проблема (?) порождает цель (!), предназначенную для разрешения проблемы.
Рис. 4. Совокупность целей порождает «целевое состояние», являющееся гомоморфное отображение сущствующего состояния.
Рис. 5. Происходит разрешение диалектического противоречия между целевым и существующим состояниями путем «погружения противоречия в собственное основание, т.е. существующее состояние. В результате система делится на две части, одна из которых несет образ существующего состояния, а другая – целевого.
	Рис. 6. Деление системы на две части приводит к тому, что одна часть несет образ целевого состояния, существует в общепринятом направлении времени (от прошлого к будущему) и называется управляющей подсистемой, а другая, соответственно, несет образ существующего состояния, существует в противоположном направлении времени и называется управляемой подсистемой.

Итак, описанное выше деление системы¹² на две части – управляющую и управляемую – приводит к сосуществованию двух подсистем, живущих в противоположных направлениях времени. Однако еще Н. Винер рассматривал парадокс, согласно которому обмен информацией между системами, живущими в противоположных направлениях времени, невозможен¹³. Как же, в таком случае, будет осуществляться управление?

Отметим, что деление на управляющую и управляемую подсистемы, происходит спонтанно, неформально – и в результате в рамках одной системы могут сосуществовать четыре подсистемы: формальная управляющая, формальная управляемая, неформальная управляющая и неформальная управляемая. Формальные подсистемы сформированы административным путем и предполагают, что люди, входящие в них, будут соответствовать своему назначению. Однако, на практике все происходит гораздо сложнее.

Особенно ярко различие между формальной и неформальной ролями проявилось в отечественной оборонной промышленности в период конверсии¹⁴. Именно руководители оборонных предприятий, прямой обязанностью которых было предвидение перемен и подготовка предприятий к этим переменам, всячески тормозили любые изменения, стараясь законсервировать отношения, сложившиеся в советское время. А передовые рабочие, мастера и ИТР, которые должны были сохранять образ прошлого, стремились к активным действиям по переводу предприятий на новые формы хозяйствования.

В результате некоторое «перемешивание» подсистем создает при­граничный диффузный слой, делающий возможным информационный об­мен между ними. Но в идеале формальные и неформальные подсистемы должны попарно совпадать. Как тогда будет осуществляться информаци­онный обмен?

Дело в том, что существование диффузного слоя заложено в меха­низме деления системы изначально (!). Вследствие того, что целевое со­стояние формируется на базе существующего состояния, оно является, некоторым образом, вырожденным случаем последнего. В результате, при делении системы на две части, граница между ними получается нерезкой, размытой. Именно эта размытая (диффузная) область и является транс­лятором информации между подсистемами.

Таким образом, источником движущей силы развития системы в на­правлении от прошлого к будущему является управляющая подсистема, вернее, менеджеры, ее составляющие, а также часть сознания сотрудни­ков, входящих в управляемую подсистему. А передатчиком движения (трансмиссией) является диффузный слой.

4. Workflow и геометризация времени

Как утверждает Т.Кулопулос, «workflow – автоматизация, полностью или частично, бизнес-процесса, при которой документы, информация или задания передаются для выполнения необходимых действий от одного участника к другому в соответствии с набором процедурных правил, а система управления workflow – система, которая описывает поток работ (по сути, бизнес-процесс), создает его и управляет им при помощи программного обеспечения, которое способно интерпретировать описание процесса, взаимодействовать с его участниками и при необходимости вызывать соответствующие программные приложения и инструменталь-ные средства¹⁵».

На чем же базируется создание потока работ и управление им? Кулопулос утверждает, что на процессном подходе:

«Система workflow автоматизирует процесс, а не функцию. Процессный подход заставил менеджмент предприятий сконцентрировать внимание именно на правилах и взаимодействиях участников процесса, так как эти аспекты являются основными центрами потерь в силу своей размытости и неопределенности. Необходимость в рамках автоматизации отдельных функций иметь средства для автоматического отслеживания последовательности и времени их выполнения, маршрутов документов, занятости сотрудников на различных стадиях процесса и т.д. привели к идее создания систем класса workflow¹⁶.»

Следует отметить, что заслуга, приписываемая выше процессному подходу, в «концентрации внимания именно на правилах и взаимодействиях участников процесса» весьма сомнительна, поскольку этот аспект управления всегда был в центре внимания менеджеров. Для этого в число основных функций управления в свое время была включена функция координации¹⁷. Может, процессный подход предложил новые методы снятия проблем межфункционального взаимодействия? Однако, внимательно проанализировав преимущества системы workflow, перечисленные у Кулопулоса, видим, что все упирается в построение приемлемой модели процесса управления и последующий жесткий контроль следования ей. За кадром остался главный вопрос: как построить такую модель?

Далее, чтобы не путаться в понятиях, будем различать понятия «система workflow» и собственно «workflow» или «поток работ». Под «системой workflow» будем понимать систему автоматизации документооборота, сопровождающего бизнес-процессы. Идеологи систем workflow определяют следующие виды управленческой деятельности в зависимости от ее содержания:

23. Эвристическая деятельность (практически не формализуется).

24. Административная деятельность (может быть формализована в большей или меньшей степени).

25. Операторная деятельность (формализуется наиболее простым способом и легко поддается автоматизации).

На Рис. 7 представлена модель, иллюстрирующая современный подход к автоматизации управленческой деятельности¹⁸.

В качестве средств автоматизации административной деятельности используются разнообразные системы, обеспечивающие и координирующие совместную деятельность нескольких участников процесса управления. Это так называемые системы groupware и workflow, а также средства работы с электронными формами. Основная концепция использования систем такого типа заключается в формировании единого информационного пространства предприятия, упрощении процесса обмена информацией, оптимизации работ сотрудников и сокращении затрат труда и времени на администрирование их совместной деятельности.

Заметим, что теоретическое обоснование места и роли систем workflow в автоматизации управленческой деятельности опять же строится на пространственной модели – во-первых, в работах, посвященных описанию систем workflow, постоянно встречается понятие «информационное пространство», во-вторых, описание технологии workflow изобилует «пространственной терминологией»: «бизнес-про­цессы пронизывают как вертикальную, так и горизонтальную инфраструк­туры предприятия»¹⁹; «основой таких средств служит технология workflow, кото­рая выходит за границы управления информацией по вертикали и распро­страняется на управление горизонтальными процессами»²⁰ и т.д..

Рис. 7. Модель автоматизации управленческой деятельности

Это вполне объяснимо, поскольку система workflow идеологически построена на сведении понятия бизнес-процесса к производственному процессу. Производственный процесс провозглашается идеалом для про­цесса управления. Такое упрощение чревато тем, что в основе производ­ственного процесса лежит создаваемый им технический объект, детерми­нированный и подвласт­ный формальной логике. Временной аспект для него второстепенен. Главное – это пространственно-конст­руктивное соот­ветствие²¹. Основа производственного процесса – чертеж, разложенный по составляющим деталям в логической последовательно­сти. Логическая последовательность конструкции допускает множество временных после­довательностей, неразличимых с точки зрения конечного результата. От­того, что мы сначала наклеим логотип на крышку, а потом установим ее на место или сделаем наоборот, качество пылесоса не из­менится. Отметим еще одну особенность такого подхода - он предпола­гает наличие одно­значной модели (чертежа) и неукоснительное следова­ние ей в ходе про­цесса. Эта особенность пригодится нам в последнем разделе статьи, при рассмотрении парадигмы РБП.

В отличие от системы workflow, понятия workflow и поток работ, ле­жащие в ее основе, неразрывно связаны с временными характеристиками процессов, и потеря этой связи делает употребление таких терминов формальным и необоснованным.

Однако, так ли это существенно, как постоянно подчеркивает автор? Может, дело только в терминологических неточностях? Какое новое знание может быть порождено пристальным рассмотрением отличий пространственного и временного аспектов модели бизнес-процесса? Да и стоит ли заниматься этим перед лицом стройной когорты программных продуктов, реализующих идею системы workflow и подкрепленной длинным перечнем фирм и организаций, внедривших эти системы? Ведь язык немеет, а воображение отказывает при мысли о суммах и человекод­нях, потраченных на это.

Чтобы ответить на этот вопрос, «замахнемся на Вильяма нашего Шекспира» и обратимся к природе времени.

5. Workflow и природа времени²²

С осторожностью вступаем мы на зыбкую почву, поскольку по мет­кому замечанию А.П. Левича, в нынешней парадигме естествознания вопрос «Что есть время?» воспринимается как наивный или вненаучный; большая часть человечества либо считает ответ на этот вопрос понятным для себя без особых дефиниций, либо, что ответ содержится в каком-то из учебников физики. Не растечься бы мыслью по древу. Попробуем. Не растечься.

Философия времени. Как правило, вопрос: существует ли течение времени? - формулируется как проблема: присущ ли процесс становления²³ объективному миру, является ли становление свойством реального мира, а не иллюзией нашего сознания и может ли оно быть зафиксировано средствами физического познания? Если становление присуще объективному миру, то течение является действительным свойством времени; если же становление субъективно, то и течение времени является субъективным. Этот вопрос ставят и Г. Рейхенбах и А. Грюнбаум.

Рейхенбах, в конце концов, приходит к тому, что «понятие становления приобретает физический смысл: настоящее время, отделяющее будущее от прошлого, является моментом, в который индетерминированное становится детерминированным, и «становление» означает то же самое, что и «становление детерминированным»²⁴. Ведь, согласно ему, различие между индетерминизмом будущего и детерминизмом прошлого выражается, в конечном счете, в законах физики.

Напротив, Грюнбаум на основе ряда интересных аргументов защищает тезис: «Становление зависит от сознания потому, что оно не является атрибутом физических событий per se²⁵, но требует осуществления определенного концептуального осознания переживаний происходящих физических событий»²⁶.

Не углубляясь в аргументы как одного, так и другого исследователя, отметим, что принципиально важное отличие для них, в нашем случае не так важно. Момент или промежуток времени, в котором происходит становление, может как просто отражаться сознанием менеджера (если прав Г. Рейхенбах), так и осуществляться им (если прав А.. Грюнбаум). Важно то, что он существует при любом подходе.

Для полноты картины приведем еще одно описание становления, содержащееся в работе А. Ф. Лосева «Античная философия истории»: «Становление есть такая смена одного момента другим, когда каждый отдельный момент при своем возникновении тут же и уничтожается, снимается. Подлинное становление - это та область, для которой существенна именно эта непрерывная текучесть и изменчивость вещей и явлений. Здесь невозможно один момент отделить от другого, потому, что при малейшей его фиксации он снимается и предоставляет место другому моменту. В результате определённого развития количества происходит переход от одного качества к другому, так что вся непрерывная линия становления содержит разного рода неподвижные узлы, которые отнюдь не задерживают самого становления, а означают превращение одного его типа в другой... Такова необходимая диалектика категории становления»²⁷.

Итак, рассмотрение категории становления А.Ф.Лосевым позволило нам отметить, что именно ей свойственны черты непрерывной текучести и изменчивости; кроме того, она существует в сознании наблюдателя - либо как субъективное отражение объективно существующего становления, либо как субъективное явление, порождаемое самим сознанием. Но вот «неподвижные узлы, которые отнюдь не задерживают самого становления»… По нашему мнению, именно дополнительное усиление «отнюдь» выдает внутреннюю неуверенность автора в утверждаемом положении. Что-то в непрерывности становления смущает его. И недаром, ведь еще до сих пор актуальна апория Зенона о стреле, покоящейся в полете. Однако, рассмотрим подробнее проблему «текучести-неподвижности».

В работе «Направление времени» Г. Рейхенбах исследует те свойства времени, которые, по его мнению, отличают время от пространства, и называет их топологическими (качественными) в отличие от метрических свойств (количественных). Метрические свойства исследуются в процессе измерения временных отрезков, определения одновременности и т. д. Топологические свойства не зависят от способов, применяющихся для измерения времени; они остаются постоянными. Прежде всего, это свойство временного порядка, направления. Его Рейхенбах пытается свести к причинному порядку, понимая под причинной связью процесс распространения сигнала, соответствующее отношение между физическими событиями.

А. Бергсон вообще считает, что посредством пространственных представлений мы не можем познать время. Но почему вообще возможно опространствование его? Не потому, что таково время, а потому, что наше сознание может удерживать прошлые, настоящие и будущие моменты в единстве благодаря памяти, воображению, предвидению и прочим особенностям нашего сознания, и потому может связывать их, порождая «привычку развертывать время в пространстве. Каждое из состояний внешнего мира, называемых последовательными, существует в отдельности, и их множественность реальна только для сознания, способного сначала их удержать, а затем располагать в пространстве, внеполагая одни по отношению к другим. Сознание их удерживает благодаря тому, что эти различные состояния внешнего мира порождают состояния сознания, взаимно друг в друга проникающие, незаметно организующиеся в целое и соединяющие прошлое с настоящим актом самой этой солидарности. Оно внеполагает их одно по отношению к другим, ибо, вспоминая затем их коренное различие... оно их себе представляет в форме отдельной множественности. А это приводит к тому, что оно их разлагает в пространстве в ряд, в котором каждое из них существует отдельно. Пространство, которым мы пользуемся для этой цели, есть только то, что мы называли однородным временем»²⁸

Далее А. Бергсон высказывает мысль, что время математика является временем, превращенным в пространство. Для нас это достаточно важно, поскольку именно математики и программисты разрабатывают программные средства автоматизации бизнес-процессов. Как показывает анализ кадрового состава коллективов разработчиков этих средств, экономисты и специалисты по управлению редко являются постановщиками задач при их проектировании. Поэтому особенности математического мышления оказывают решающее влияние на подход к проектированию средств автоматизации бизнес-процессов.

Геометризация времени позволяет выявить некоторые особенности временной структуры объектов разного уровня cложности. По большей части, эти особенности отражают метрические свойства времени. Но это познание осуществляется за счет остановки потока времени в теоретическом мире событий. Геометрическое описание, представляющее некую точку математического множества в качестве момента, освобождает ее от мимолетности настоящего. В этом описании время предстает застывшим озером моментов, а «течение времени», по выражению А. Айера, «превращается в стоячую запруду»²⁹.

Существуют, однако, геометрические модели времени, в которых элемент математического многообразия интерпретируется как событие. В этом случае мир событий лишен становления. События (прошлые, настоящие и будущие) сосуществуют одновременно. В этой модели мир предстает таким, каким мог бы запомнить его всемогущий ум, созерцающий происходящее.

Для временного упорядочивания явлений действительности издавна использовались две серии временных понятий: серия А «прошлое-настоящее-будущее» и серия В «раньше-одновременно-позже». Эти два способа описания времени (два временных языка) были четко выделены и разграничены в 1908 г. Дж. Мак-Таггартом³⁰. Он ввел представление о двух сериях понятий: серии А - «прошлое-настоящее-будущее» и серии В - «раньше-позже». Он стремился показать, что В - серия не имеет отношения ко времени, поскольку она не предусматривает никакого прохождения, течения времени. Факт, что одно событие произошло раньше другого, одинаков для всех времен; чтобы отдать справедливость нашему пониманию времени, мы должны использовать предикаты «прошлое, настоящее, будущее». Как правило, представления о времени связаны с осознанием процессов изменения. Поскольку же такое изменение, как событие - «королева Анна умерла», становится все более прошлым, не является подлинным изменением, постольку В - серии отказывается во временном характере.

В дальнейшем описание времени посредством понятий А - серии получило название динамической концепции времени, а посредством В-серии - статической концепции. В научном познании (на эмпирическом и теоретическом уровнях) используется статическая концепция времени, вводящая отношение временного порядка. В результате в теории формулируется геометрическая модель, не исчерпывающая собой все временные представления.

Для нас это чрезвычайно важно, поскольку описание бизнес-процессов обычно ведется в рамках В-теории, давая в результате статичную геометрическую модель.

Физика. Не лучше математиков обращаются со временем и физики. Современная физика исключила течение из своей конструкции времени. Ни одна из физических теорий классического периода развития науки не обращается к потоку времени. Представление времени с помощью число­вой прямой, когда совокупность моментов-точек актуально дается вся сразу, уподобляет его пространству. Говорят, что физика, нуждаясь в ма­тематически ясном определении времени, опространствует его.

Что касается потока времени (течения времени), то эти слова не имеют смысла в теоретической физике. Другими словами, теоретическая физика ничего не может о них сказать. Это, кстати, одна из причин, ореола таинственности, сопровождающего интерпретацию времени, и одна из загадок: наш здравый смысл говорит о том, что время течет, а теоретическая физика, фундамент нашего понимания мира, говорит или об обратном, или, в лучшем случае, молчит, ничего не говорит об этом. Более того, многие ведущие теоретики настойчиво призывают в процессе разговора о физических конструкциях мира и времени забыть привычное человеку чувство течения времени, ибо в этих конструкциях не идет речи ни о каком потоке, или течении времени.

Геометризация времени сопровождается элиминацией из теоретического мира важнейшего процесса - процесса становления, с которым, как правило, ассоциируется представление о «текучести-непре­рывности» времени. Именно это позволило Уильямсу, профессору философии Гарвардского университета, назвать течение времени «мифом о течении, несуществующим течением»³¹.

Лингвистика. А. Прайер показывает, что иллюзию временного потока поддерживает грамматика английского языка – основного языка современной науки. «Я хочу утверждать, что большинство проблем о времени и изменении, хотя и не все из них, возникают из того, что многие выражения, которые выглядят подобными имени существительному, т. е. именам объектов, в действительности являются не именами существительными, а скрытыми глаголами; а многие выражения, которые выглядят подобными глаголам, являются замаскированными союзами или наречиями»³². Он отмечает, что чисто исторической случайностью является то, что прошедшее и будущее время образуется посредством модификации настоящего. В рационализированном языке с этой целью можно использовать или наречие, или адвербиальную фразу, или же несколько адвербиальных фраз.

Что касается русского языка, то М. Дымшиц³³ отмечает, что при рассмотрении проблемы времени необходимо учитывать несколько вводных условий:

26. По признанию лингвистов³⁴, в русском языке «результативное значение» можно описать только в прошедшем времени: «он отнес», «я выкопал»,«она пришла», «я уже сделал».

27. Попытка сформулировать результат в будущем времени сталкивается с определенными трудностями: грамматически фраза становится неоднозначной. Фразы типа «он отнесет», «я выкопаю», «она придет» или «я сделаю» могут относиться как к настоящему, так и к будущему времени (добавлением слов «сейчас» или «потом» соответственно). В литературе даже можно встретить крайнее мнение, что в русском языке отсутствует будущее время и он задает жизнь «в продолженном в бесконечность настоящем».

28. Формирование «отглагольных существительных» для номинализации деятельности очень часто происходит путем прибавления группы «-ние» (типа «проектирование», «рекламирование», «копание») что по типу образования очень близко к номинации «состояний» (типа «переживание», «волнение»), в которых собственно деятельность, как изменение внешнего мира или своего отношения, в прямую не предусмотрена. Второй распространенный тип образования номинации деятельности основан на добавлении окончания «-во» (типа «строительство», «издательство»), и образованное слово, также по форме близкое к словам «состояние» типа «обжорство», используется как для называния деятельности, так и, например, места («строительство») или организации («издательство»). Для сравнения, в английском языке «отглагольные существительные» часто являются «инговой» формой глагола (-ing), не теряя «деятельностного» содержания.

Таким образом, попытка или задать действие в будущем или задать деятельность из настоящего в будущее сталкивается на уровне грамматики с не решаемой проблемой - в языке нет однозначной формы ни для того, ни для другого. Учитывая отсутствие также «продолженных» форм глаголов в языке, носитель русского языка попадает в ментальную ловушку: время для него дискретно и отсутствуют грамматические возможности для организации перехода из прошлого в настоящее и будущее. В такой ситуации - дискретность и отсутствие переходных форм - возникает возможность «перетасовывать» события во времени и сами времена как угодно, с чем и приходится сталкиваться в социальной и про­изводственной практике.

Гигерич³⁵. Вольфганг Гигерич³⁶ проанализировал текст Библии и восстановил один из мыслительных инструментов, обеспечивших секрет столь дли­тельного воздействия Книги Книг на человеческую историю. Этот инстру­мент впрямую касается нашей темы.

Речь идет о способе «замораживания» времени через придание од­ному его моменту роли всего времени. Это позволяет выстроить линейную шкалу псевдо-времени «прошлое-настоящее-будущее», лишенного завих­рений и парадоксов времени реального. Именно в таком псевдо-времени можно без помех выстроить пространственную модель бизнес-процесса и реализовать ее, не позволяя исполнителям возвращаться в реальное время до достижения результата.

Гигерич приходит к открытию метода преобразования времени че­рез анализ текстов Библии, именно той ее части, в которой приводятся тексты пророков Ветхого Завета.

Стоит отметить, что Гигерич уделяет особое внимание глагольным формам в тексте Библии. Так, он замечает, что «согласно традиционной мазоретической интерпретации, глагольные формы понимаются как императивы, Бог инструктирует пророка делать то, что требует глагол»³⁷. Напомним, что именно на деноминализации и глагольных формах мы по­строили парадигму РБП в предыдущих статьях.

Ограничимся несколькими цитатами, наиболее полно передающими идею автора. Гигерич исходит из того, что «наше время, линейное историческое время, время, в котором происходят события физики, эволюция видов, история человечества, является продуктом первоначального (original) изобретения и производства, которое, конечно же, осуществляется не на фабриках, а в первичной индустрии воображения души.³⁸»

Происходит это следующим образом. Пророк получает откровение, в ходе которого Бог открывает ему будущее. Реальность не соответствует этому будущему и пророк, верящий в абсолютность видения, ставит его выше реальности, подчиняя ее ему. Для этого он «замораживает» свое видение в письменном тексте, предохраняя его от исчезновения в мгновенном акте восприятия при устном воспроизведении. Противоречие несовпадения реальности и видения снимается путем перенесения момента совпадения из настоящего в отдаленное будущее. «Мы присутст­вуем здесь при рождении будущего (futurum) из воли к буквальной реали­зации содержания духовного прозрения или архетипического опыта. Это будущее, как место желания, или, скорее, воли и потребности в могуще­стве, не существовало всегда. Оно было изобретено: произведено по­средством ясно указанной процедуры.³⁹»

При этом, по словам Гигерича, само настоящее замораживается. Ему не позволяется естественно пройти, пройти к концу, смениться другим настоящим. Будущее, как «время, которое приходит», как череда новых событий, приостановлено, поскольку уже зафиксированное настоящее расстилается таким образом, что исполняет роль всего времени, времени вообще⁴⁰.

Все происходящее обращается тем самым в простой «момент» развертывания этого одного, продленного за свои пределы момента. Ли­нейное время, или время, правящее нашим чувством времени, то, на ко­тором базируются наши науки (физика, равно как и история), по мнению Гигерича, есть «искусственный» продукт. Это продукт абсолютизации од­ного единственного момента, выделенного из потока моментов первона­чального времени.

Задержание первоначальной динамики момента извлекало его из настоящего, интегральной частью которого он являлся, и позволило изме­нить его направление. Его энергия, которая растратилась бы в забеге к собственному финишу, если предоставить ее самой себе, теперь исполь­зовалась как средство, позволяющее цивилизации оттолкнуться от опыта предыдущих поколений (только теперь воспринимаемого a priori в качестве фиксированных результатов) к новым уровням цивилизации и сознания.

Далее Гигерич предполагает, что динамика превращается в энер­гию, непрерывно подпитывающую двигатель ради одного сверх-момента, одного линейного повествования, провозглашенного пророками. Усердное применение этого силового при­вода к каждому аспекту мира науки, техно­логии и индустрии, и есть та ди­намика согнутого в дугу времени, которую мы называем «прогрессом».

Таким образом, следуя логике Гигерича, реинжиниринг бизнес-про­цессов делает следующее:

29. сознательно «убивает» время, вводя собственное линейное время, являющееся пролонгацией момента настоящего, в котором мы формулируем результат, относя его к сфере будущего;

30. один из методов «убийства» времени – его геометризация с по­мощью схем бизнес-процессов;

31. объявляет потоком работ то, что им, по сути, не является – на­бор документов с заданной последовательностью заполнения;

32. создает искусственную среду для существования исполнителей процедур бизнес-процесса, в которой они изъяты из собственных времен со своими целями и чаяниями;

33. создает дугу микропрогресса, позволяющую извлекать и исполь­зовать в целях владельцев бизнес-процесса энергию исполните­лей, сэкономленную ими на «спрямлении» их собственных жизнен­ных процессов.

Таким образом, все становится на свои места:

34. Бизнес-процесс изначально и не являлся процессом в полном смысле этого слова.

35. Workflow также не являлся потоком.

36. Это смоделированные категории, использующие знание природы времени и призванные уберечь производственные процессы от сложностей и ловушек реального времени путем подмены поня­тий и замены реальных действий, вытекающих из них.

37. Управление на основе бизнес-процессов - это модель введения персонала предприятия в коллективный транс для совершения действий, часто противоречащих человеческой природе каждого отдельного индивида.

38. А реинжиниринг бизнес-процессов – разновидность этой модели, построенная на технологии:

    1. кратковременного выведения коллектива из транса;

    2. сравнения модели с реальностью для последующей кор­ректировки;

    3. возвращения в транс.

Технологий введения коллектива предприятия в транс создано не­мало – это и японские патерналистские модели управления с ежедневным распеванием корпоративных гимнов (чем не мантры?); и отупляющий ритм рабочего времени; и ритуалы собраний, совещаний, оперативок и «лету­чек»; и разработка миссии и стратегии фирмы etc. Немудрено, что боль­шинство этих технологий корнями уходят в религиозные техники, отрабо­танные веками. Достаточно привести названия современных деловых бестселлеров: «Бизнес в стиле дзен», «Религия бизнеса» и др.

7. Puzzles модели управления на основе бизнес-процессов

Перед окончательной сборкой модели управления, основанной на бизнес-процессах, я посчитал методически полезным собрать воедино разрозненные элементы (puzzles), как найденные, так и сконструированные ранее.

Puzzle 1. В существующих моделях управления положение менед­жера на оси времени характеризуется «выключенностью» его из реального времени, как это показано на Рис. 8.

Менеджеру предписывается формулировать «цели» управления, конкретизировать их в «процедурах» и «заданиях», организовывать их вы­полнение посредством «структуры» управления, анализировать «резуль­таты» выполнения и запускать цикл управления заново. Роль структуры управления – обеспечить виртуальное присутствие менеджера в каждой точке пространства управления одновременно (под одновременностью понимается момент времени, «выколотый» из оси времени и продленный бесконечно) путем «клонирования» его в форме подчиненных лиц. Такая «матрица» сможет выполнять свои функ­ции только при четкой регламентации деятельности каждого «клона», его безусловной исполнительности и на­личии оперативной обратной связи клонов с менеджером. Наличие неиз­бежного запаздывания в контуре обратной связи приводит к тому, что ме­неджер работает реально только в будущем и прошлом временах. В на­стоящем времени он только конструирует их.

Такой прием чреват тем, что «матрица» захватывает реальную власть в фирме – как в XIX веке дворяне были подчинены своей дворне (обломовщина), так и в наше время менеджер полностью зависит от среднего уровня управления. Одна из целей реинжиниринга – устранить такую зависимость, вводя плоские структуры управления.

Рис. 8. Положение менеджера на оси времени.

Puzzle 2. Менеджеры компенсируют предписываемую им неестественную «выключенность» из реального времени. По свидетельству психологов «представители функцинально-действенного способа жизни – энергичные натуры с жестким рационалистическим восприятием окружающего мира и трезвым рассудочным прагматическим стилем мышления. Временной кругозор их узок, ограничен и свернут. По существу, такие люди живут в основном заботами и делами настоящего и ближайшего будущего, а их более отдаленные временные перспективы жизни чаще носят утилитарный характер.»⁴¹ Любой консультант, разрабатывавший стратегию по заказу конкретной фирмы, подтвердит справедливость такого заключения – менеджеры воспринимают разработку миссии и стратегии, как забавную, но совершенно бесполезную игрушку. И дальше «максимизации прибыли» их фантазия в этом направлении не идет. Оплатив счет на разработку стратегии, они укрепляются в мысли, что все эти «навороты» хороши для учебников, требуют сводку денежных поступлений и приступают к «настоящему» управлению.

Puzzle 3. «Линейность» шкалы времени проектируемых бизнес-процессов обеспечивается подменой реального времени, в котором живут все участники бизнес-процесса (со своими страхами, налоговой инспекцией, жизненными целями и семейными проблемами) искусственной пространственной картиной псевдовремени, полученной при «замораживании» недостижимого в настоящем момента будущего, зафиксированного в письменной форме (миссия фирмы, стратегия фирмы).

В качестве такого момента будущего также может выступать конечный продукт производственного процесса – либо в технически-конструктивной форме, либо в форме финансового результата.

Согласованных шкал времени может быть несколько – например, одна шкала, основанная на финансовом результате, для аппарата управления, другая, основанная на конечном продукте, – для персонала предприятия.

Puzzle 4. Искусственность психологического времени должна поддерживаться искусственностью психологического пространства. Для этого создаются ложные ориентиры в виде различных стимулов – позитивных (переходящие вымпелы, доски почета, страховки за счет фирмы, премии - несоизмеримо малые по сравнению с реальным доходом, приносимым работником) и негативных (система заложенных заранее неизбежных провинностей, безжалостное демонстративное увольнение).

Одна из форм дезориентации подчиненных, иногда применяемой для повышения управляемости, – аутсорсинг. Подчиненному дают понять, что он заменим - более того, заменима целая функция, а в идеале – и предприятие целиком.

Puzzle 5. Неестественность времени-пространства, создаваемая на предприятии, может поддерживаться определенное время путем введения коллектива в транс с помощью соответствующих техник (фирменный стиль, корпоративная идентичность, внутрифирменные ритуалы, корпоративные ценности).

Puzzle 6. Реинжиниринг бизнес-процессов работает по схеме «раз­мораживание – сдвиг - замораживание», осуществляя «размораживание» с помощью деноминализации и «замораживание» – с помощью номинали­зации.

Puzzle 7. Менеджер и управляемая им система существуют в разных направлениях времени, в силу чего между ними затруднен информационный обмен вследствие парадокса Винера. Поэтому менеджер либо сам, либо с помощью управленческого консультанта должен организовать «инвертор времени» и встроить его в «транслятор информации» для бесперебойного эффективного функционирования системы управления. По теореме Геделя сам менеджер не сможет это сделать эффективно, поэтому он должен либо нанять внешнего, либо подготовить внутреннего консультанта для этой роли. Лучше – внешнего.

Puzzle 8. Должен быть один мозг, в сознании которого спроектированное линейное псевдопространственное время должно существовать как единое целое. Должен быть «метадиспетчер» процесса управления, обеспеченный вспомогательными средствами, поддерживающими его в состоянии воспринимать события в линейном пространстве-времени и выдавать команды на поддержание процесса.

Роль вспомогательных средств должны выполнять либо «ситуационная комната» С. Бира, либо «полиэкранная технология» В.А. Филимонова, либо корпоративная информационная система, доведенная до работоспособного состояния.

8. Модель разработки процесса управления на основе биз­нес-процессов

Собрав все puzzles воедино, получаем промежуточную модель раз­работки процесса управления на основе бизнес-процессов. Такая модель будет полезна как консультативным фирмам, разрабатывающим и внедряющим корпоративные информационные системы (КИС), так и их заказчикам. Первые получат возможность внедрять работоспособные системы, настроенные на нужды заказчика. Вторые же, затратив немалые суммы на КИС, получат не дорогую бесполезную игрушку, а инструмент достижения целей фирмы.

Рис. 9. Модель разработки процесса управления

на основе бизнес-процессов.

Многие разработчики КИС уже осознали, что без совершенствования текущих процессов управления и предварительной настройки систем управления предприятиями-заказчиками им не обойтись и организуют самостоятельные консультативные подразделения в рамках своих фирм. Однако, у этих подразделений пока нет обобщающей модели управления на основе бизнес-процессов и поэтому их услуги не всегда стыкуются с программными разработками, а иногда прямо им противоречат.

Итак, модель разработки процесса управления можно представить в виде схемы, изображенной на Рис. 9.

Возникает естественный вопрос – где в этой модели место КИС? Ответ прост - КИС должна обслуживать эту модель, создавать оптимальные условия ее реализации. Принятие этой модели возвращает КИС на полагающееся ей место, взамен широко распространенной ситуации «КИС ради КИС». Именно эта модель позволит реализовать идеи РБП, а не его суррогата – софтверного реинжиниринга.

10. Использование «дуги времени» в управлении на основе бизнес-процессов

В философской литературе встречается понятие «дуга времени», как источник прогресса. В предыдущей статье приводилась цитата В. Ги­герича на эту тему. Поиски детального описания действия дуги, как источника энергии, не дали результата, поэтому пришлось восстанавливать этот механизм самостоятельно, рискуя соскользнуть в голословные утверждения. Интуиция подсказывает мне, что это понятие должно продуктивно работать не только у фантастов.

Итак, под дугой времени следует понимать ситуацию, изображенную на Рис. 10.

Смысл дуги времени в том, что между двумя моментами времени Т₁ и Т₂ существует множество возможных таректорий и линейная траектория - не единственная. Линейная траектория – абстракция, созданная естественными науками для облегчения описания явлений природы, нелинейной по своей сути.

Рис. 10. Дуга времени.

Путь, обозначенный на Рис. 10 цифрой 1, представляет, в нашем случае, время, прожитое сотрудником фирмы в рамках производственного процесса. За этот же промежуток времени о успел прожить часть жизни, лежащую на пути, обозначенном цифрой 2. Этот путь длиннее, богаче событияи и требующий затраты большего количества энергии.

Например, следуя по пути-1, он разработал раздел инструкции. За это же время, на пути-2, он сделал поиск в Интернет варианта обмена своей квартиры, почитал там же последние новости и анекдоты, договорился на встречу с подружкой из другой организации, позлословил по поводу начальника с коллегами в курилке, попил чай в соседнем отделе, яростно и обоснованно критикуя инструкцию, которую приходится разрабатывать. Контролю поддается только путь-1, в то время как огромное количество энергии тратится сотрудником помимо оплачиваемого времени работы на пути-2.

Как использовать эту энергию в интересах работодателя? Напрашивается вариант сокращения разницы между этими траекториями путем их сближения. Для этого можно либо пути-1 придавать черты пути-2, либо создавать линейное пространство в сознании сотрудников, в котором путь-2 существенно потеряет свою привлекательность.

Следуя первому варианту мы «оживляем» рабочее пространство, придавая ему видимость настоящей жизни. Для этого пригодны патерналистские схемы «предприятие – семья». Особенно в этом преуспели японцы, использовав глубокие национальные традиции культа семьи.

Во втором варианте может быть применена имитация конкуренции внутри предприятия, подобной конкуренции во внешней среде. Например, мы организуем «капсоревнование» с подведением итогов и выдачей призов. Здесь же можем организовать регламентированную систему карьерного «горизонтального» и «вертикального» роста, которая, в силу своей искусственности, заметно привлекательнее реальной конкуренции, разворачивающейся за воротами предприятия.

Иначе говоря, мы уменьшаем разницу между путями 1 и 2, как показано на рис. 11, заменяем путь 2 путем 3 и возвращаем энергию, растрачиваемую сотрудником помимо предприятия, в производственный процесс.

Возникают два вопроса: а) насколько гуманно вводить сотрудника в заблуждение и манипулировать его личным временем и б) насколько близко должны пролегать друг к другу пути 1 и 3.

Первому вопросу довольно много внимания было уделено в ходе «хотторнского эксперимента», из него, как из гоголевской «Шинели», выросла школа человеческих отношений, теории Y и Z.

Рис. 11. Спрямление дуги времени.

Второй вопрос несколько сложнее, поскольку мера соответствия модели моделируемому объекту до сих пор является предметом научных дискуссий. Тем не менее, воспользуемся наработками Н.И. Кобозева⁴² в области «векторизации» и «броунизации» и примем найденное им соот­ношение 1:2, согласно которому 2/3 процесса целесообразно подвергнуть регламентации, а 1/3 полезно оставить на «свободный поиск», обеспечи­вающий жизнеспособность и воспроизведение системы. В каких единицах измерять степень свободы и регламентации системы – предмет следую­щих изысканий. Ясно одно – излишнее «зарегулирование» системы неэф­фективно. Определенную свободу сотрудникам оставлять необходимо.

11. Модель управления на основе бизнес-процессов

Теперь можно перейти к основной модели управления на основе бизнес-процессов. Она выглядит следующим образом:

Рис. 12. Модель управления на основе бизнес-процессов.

В контуре управления 1 консультант создает линейное время для менеджера, вводит его в транс и поддерживает это состояние до достижения результата.

В контуре управления 2 консультант, совместно с менеджером, создает линейное время для коллектива, вводит коллектив в транс и совместно с менеджером поддерживает это состояние до достижения результата.

Напомним, что описание бизнес-процесса является одним из инструментов введения менеджера и коллектива в транс.

Заключение

К сожалению, поставленные в начале статьи вопросы, рассмотрены бегло и фрагментарно, ряд положений явно требует доработки. Автор, несомненно, эту доработку осуществит в последующих публикациях. В этой же, надеюсь, удалось передать захватывающе интересную атмосферу поиска парадигмы бурно развивающейся и уже фактически сформированной области софтверного реинжиниринга. Осталось вернуть ему (софтверному реинжинирингу) первоначальные идеи, заложенные отцами-основателями реинжиниринга, обогатив их временными аспкектами, утерянными при разработке и реализации концепции управления на основе бизнес-процессов.

Настоящая статья рассматривается автором как постановочная и автор будет только рад замечаниям в ее адрес.