ÓПавлюц К.Н.

 

Пространство и Абсолют: компаративный аспект одной древнеиндийской

«философемы»

 

   Постижение трансцендентного, абсолютного основания бытия составляло серьезную проблему в различных интеллектуальных традициях мировой мысли. В зависимости от социокультурной и исторической детерминации, поиск абсолютных основ сущего мог быть выражен в форме религиозно-философского(«гностического») познания, или логико-метафизического дискурса.[1] В ряде учений Индии и Дальнего Востока изначальная «мистическая» религиозно-философская направленность явилась основой дальнейшей концептуализации и создания категориального язык, что отразилось, в частности, в разработке такого всеобщего понятия как «пространство».

   Именно через постижение безграничности и вездесущести пространства(акаша) в ходе йогических упражнений, если учитывать эзотерический характер текстов упанишад, приобретается опыт освоения бесконечности, столь важный для реализации Абсолюта.[2] Ощущение бесконечности пространства есть, по упанишадам, выраженная сущность блаженства(ananda), возникающего в экстатических состояниях(Тайттирия Упанишада II.7.1.).[3] Таким образом, данное понятие пространства в древнеиндийской мысли оказывается тесно связанным с поисками некой  бескачественной, чистой субстанциальной опоры и отсюда с йогической психотехникой и образами бесконечности, возникающими в преддверии «высших прозрений» абсолютной сущности(Брахмана). Данное положение подтверждает не только традиция брахманистских упанишад, но и ее антагонист в лице буддизма. «…Монах [достигает] преодоления всех материальных представлений, «захода» сознания «сопротивления» и, не допуская мысли о множественности [объектов, с мыслью: «Все - ] бесконечное пространство» обретает ступень бесконечности пространства и устанавливается в ней. И прежние его материальные представления исчезают, порождается же в тот момент состояние счастья, опирающееся на пространство, и он наделяется тонко реальным [состоянием сознания], опирающимся на пространство. Так благодаря тренингу некоторые состояния сознания появляются, а другие исчезают…»(Поттхапада – сутта. 14).[4] Отметим один интересный аспект, еще ожидающий своего исследователя, - это переход к медитативным практикам с целью постижения индивидуальной сущности(Атмана), при котором медитация на пустое(развернутое) пространство является ступенью к(или взаимосвязана с) условно конкретному, локализованному пространству Атмана в теле человека (Брихадараньяка – уп. IV.4.22).[5] В конечном счете такое «бескачественное»(nirguna) пространство служит переходной ступенькой к непосредственному созерцанию Брахмана. Очевидно, что подобный образ пространства-акаши строится по аналогии с образом чистой субстанции, в роли которого выступает Абсолют(единство Атмана и Брахмана).

   Таким образом, древнеиндийская религиозно-философская традиция  демонстрирует нам чрезвычайно интересный феномен, аналоги которого можно, до некоторых пределов, наблюдать и в иных исторических формах философии.[6] Опираясь на  йогическую(«мистическую») практику постижения всеобщности, мыслители  концептуализировали результаты своего опыта в выведении категории пространства, которое являлось ступенью к постижению чистой, бескачественной субстанции-в-себе, основания мироздания, что свидетельствует о сложном характере связей различных форм познания бытия в пределах подобных традиций.          

.