© В.А.Поликарпов

Становление или своевременность. Субстанциональная концепция времени сквозь призму психологии

Краткое изложение основных выводов

В. А. Поликарпов

Европейский гуманитарный университет (Минск)

Научно-исследовательская лаборатория практической психологии

http://217.21.42.2/europa/psychology/index.htm

На наш взгляд трудности, возникающие в понимании субстанциональной природы времени, связаны не с отсутствием эмпирических данных и не с неразвитостью категориального аппарата, а с существованием категории, которая мешает такому пониманию. Это категория становления. Вся философия Гегеля была бы философией времени, откажись он от категории становления. Эта категория вносит представление о каком-то конечном, финальном, а значит вневременном существовании, каковым только и может быть существование "ставшего". Мир разделяется на изменяемое и неизменное, существующее и бытийное, временное и вечное. В этом ракурсе возникает неразрешимое противоречие: время выступает как подчиненная категория (подобие вечности), описывающая изменяющийся мир и как одна из фундаментальных характеристик бытия. Это противоречие не может быть преодолено никакими "диалектическими" ухищрениями. Время не будет понято до тех пор, пока остается допущение того, что может быть что-то, обладающее конечной целью, что, вообще, что-то может быть целым, законченным, что существующее в каждый отдельный момент как часть может быть собрано воедино, и предстать как законченное, противопоставленное всему остальному миру образование.

Применительно к человеку как субъекту это означает, что он никогда не бывает весь, целиком в настоящем. В каждый отдельно взятый обозримый момент времени он присутствует только одной своей стороной как абстракция. И если только настоящее реально, реальность состоит из абстракций. Здравый рассудок не может с этим согласиться. Здесь мы сталкиваемся с новым парадоксом времени. Если будущего нет, его невозможно предвидеть, предчувствовать и даже планировать. А если его можно предсказать, какое же это будущее? (То есть, я хочу сказать, если оно уже есть, значит, находится в настоящем). Остается только одно - движение назад, к тому, что уже было. Вечное возвращение. Или признать субстанциональность времени и раздвинуть рамки реально существующего за пределы настоящего. Тогда придется ввести несколько измерений времени для всякого сущего.

То, чего уже нет - прошлое.

То, чего еще нет - будущее.

То, чего еще нет, но уже есть - "пространство" созидания.

То, чего уже нет, но еще есть - совокупность сохраняемой на различных носителях информации, создающая длительность ("пространство" информации). Здесь термин "пространство" берется метафорически, за неимением более точного, относящегося к собственно времени. Можно, впрочем, использовать понятие "вневременное", но оговорив его отличие от вечного. Последние два измерения описывают то, что принято называть настоящим. То, чего еще нет, но уже есть область начала события, еще не проявленного. Это то, о чем один из героев М. Булгакова мог сказать: "Аннушка уже купила подсолнечное масло, и не только купила, но уже и разлила".1 Это "пространство" создающееся. То чего уже нет, но еще есть, это "пространство" произвола. Прошлое, остающееся в настоящем и сохраняющее свое влияние. В его рамках сохраняется иллюзия причины движения.

Многое вызывает сомнения в традиционном понимании причинности. Прежде всего, это разорванность причины и следствия во времени. Причина остается в прошлом. Считается, что это все те события прошлого, которые могут повлиять на событие, лежащее в настоящем. Может ли причина существовать до следствия? Нет. Но тогда, можно ли, не будучи причиной, вызывать следствие? Причина может находиться только внутри события. Причина это не внешний толчок, приводящий к переходу объекта в другое состояние. Это то свойство объекта, которое под воздействием внешнего толчка приводит к его переходу в другое состояние. Это свойство, точнее совокупность таких свойств, дающая объекту определенность, в своей возможности и действительности обеспечивая его существование, и есть его сущность. Так, причиной взрыва парового котла является не повышение температуры внутри него, сопровождающееся повышением давления, а недостаточная прочность его стенок. Причиной события всегда выступает некий предел возможного. Вот почему, даже всякая случайность строго

детерминирована. Мы не знаем, какая цифра выпадет при подбрасывании кубика: 1, 2, 3, 4, 5 или 6. Мы знаем лишь, что вероятности их выпадения равны и составляют P = 1/6. Но мы можем не сомневаться, что в любом случае выпадет либо 1, либо 2, либо 3, либо 4, либо 5, либо 6 и никогда не выпадет 7, 8 или 9. Таким образом, вероятность выпадения той или иной цифры детерминирована пределом возможного. Причинность оказывается не чем иным как ограничением. Внешний толчок лишь создает условия для проявления причины.

Такое понимание причинности требует учета, по крайней мере, четырех элементов. Начального состояния объекта, последующего состояния, причины этого последующего состояния (предела возможного) и того, что приводит систему в движение. Это последнее всегда загадка и не может быть описано понятиями причины и тем более закона. Оно всегда исчезает и остается как бы за кадром, присутствуя лишь виртуально.

Субъект может находиться в одном из двух измерений. Пребывая в том, что уже есть, но еще нет, он становится частью необходимого, проводником созидающегося. Это пребывание переживается, как "мне хочется", и выражается во вдохновении, наитии, творчестве. Пребывая в том, чего уже нет, но еще есть, субъект совершает волевые усилия. Это пребывание переживается, как "я хочу". (Это можно проиллюстрировать таким примером: я хочу спать, но мне не хочется). Находясь в пространстве произвола, нося в себе нереализованную возможность, субъект борется за этот толчок, способный реализовать его сущность, привести в действие причину. Здесь субъект, побуждаемый волевым началом психического, стремится стать тем четвертым элементом, который создает движение. В модусе "мне хочется" он движим, он уже этот элемент. Как полагал М. Хайдеггер человек это сущее, существо которого в "присутствии" (Dasein). Человек существует постольку, поскольку осуществляет возможности своего присутствия. И вообще, первичная данность мира это не образы ощущения и восприятия, как полагал, скажем, Вл. Соловьев, а чувство бытия, встраивание и сопричастность φνσις. В чистом виде, чувство бытия это чувство времени.

Что можно сказать о будущем, о том, чего еще нет? Мы отказываемся от предзаданности Идеи, как предела чувственно-материального становления. Если Энтелехия и может существовать, то только как тенденция, отрицающая самое себя.

Если бы Вселенная была бесконечна, бесконечно большое и бесконечно малое были бы тождественны. Мир конечен и ограничен. Само настоящее может быть только там, где есть начало, т. е. первый момент после творения. Настоящее как граница предполагает позади и впереди себя нечто конечное. С другой стороны Вселенная не может быть конечной и завершенной, т.к. возникает вопрос, в чем она находится (вселенная второго порядка, и т.д., дурная бесконечность)? Поэтому будущее это возрастающее "пространство" выбора. (Применительно к которому, расширяющаяся Вселенная - только удачная метафора). Будущее составляет все то, что существует одновременно, т.е. вне взаимодействия. Одновременность не порождает его существования, но есть лишь его существенное свойство. Внешняя граница, внутреннее содержание чего бы то ни было, появляются там, где исчезает одновременность. То, что существует, исключает одновременность. Отсутствие одновременности есть существование, есть жизнь. (Обменные процессы в организме, передача нервного импульса и т.п., имеют начало, течение и конец, т.е. требуют времени). Одновременно протекающие события никак не могут быть связаны между собой. Одновременность - условие атомарности, дискретности, дизъюнктивности (по терминологии А.В.Брушлинского2) мира. Его расчлененности.

Одновременность - синоним хаоса, под которым следует понимать наличие множества неотделимых друг от друга возможностей. Порядок начинается в тот момент, когда мир равных возможностей исчезает.3

Метафорически можно сказать, что будущее это обрушивающаяся одновременность. Поэтому стрела времени направлена в прошлое, создавая иллюзию жестких причинных связей. Весь этот мир законов, все это ставшее и неизменное, то, что мы ошибочно принимаем за мир бытия, все это прошлое. Оно не доступно нашему влиянию.

Если продолжить метафору Большого взрыва, то всеобщая диссоциация должна была породить обратную тенденцию. В противном случае мир стремился бы к полному самоуничтожению, и, скорее всего, уничтожился бы мгновенно. Что-то должно противиться этому уничтожению, препятствуя развитию "взрыва", тормозя его. Одно из проявлений этого сопротивления - гравитация, частное проявление времени. Назначение времени исключить одновременность. Момент, в котором преодолевается одновременность это настоящее. Настоящее точка стремления сущего, точка сборки. Оно, в принципе недостижимо (поэтому "сборка" не становление), это то, куда все стремится. Оно все время процесс, и никогда результат. Силу, организовывающую это стремление, мы называем временем.

В настоящем происходит в з а и м о д е й с т в и е. Процесс всегда возникает из взаимодействия, и вне взаимодействия существовать не может. Вот, кстати, почему непрерывна связь субъекта с объектом.

В каждый отдельный момент в настоящем находится нечто, еще не претерпевшее необратимых изменений, но уже "взятое" временем. То, что уже изменилось, исчезло, а не осталось, став другим. Вместо него появилось новое. "Если бы "теперь" не было каждый раз другим, а тождественным и единым, времени не было бы".4 Неповторимое это единичное, индивидуальное. Времени нет там, где нет индивидуальности (особенности, неповторимости), единичности. Вот почему времени нет в микромире. Время порождает многообразие, неповторимость.

"Взятое" временем пребывает в том, чего еще нет, но уже есть. Для субъекта это создает возможность выбора. Он может вписаться в него, реализуя свою сопричастность, или нет (опоздать, пропустить).

Здесь уместен вопрос, а как мы узнаем, о том, что что-то изменилось? Изменилось по сравнению с чем? Здесь снова следует обратиться к тому, чего уже нет, но еще есть, к вневременному.

Время познается и измеряется через свою противоположность вневременность. Оно мыслится через цикличность, повторяемость, воспроизводимость. Когда говорят, что что-то изменилось, имеют в виду по сравнению с собой бывшим, но ведь этого бывшего уже нет. Его образ может сохраняться только в повторяющемся. Таким образом, то чего уже нет, но еще есть, вневременное, есть инобытие времени. Мы не можем отнести его к временному, или вечному, но к вневременному. Здесь мы имеем снятие времени (Емкое немецкое слово das Aaufheben означает сохранить, удержать, а также устранить, прекратить, положить конец). Таково пространство: я возвращаюсь куда-то и нахожу то, что было. Сказанное выше приводит к парадоксальному выводу относительно собственно пространства. Пространство одномерно и выводимо из того чего уже нет, но еще есть. То пространство, которое мы привыкли мыслить, существует только в нашем воображении. Иными словами, пространство это лишь иллюзия восприятия. Можно говорить о расстоянии и направлении, но не о пространстве, как вместилище чего бы то ни было. В онтологическом смысле, категория пространства избыточна.

О прошлом, о том, чего уже нет, я ничего не могу сказать.

Можно выделить еще два временных измерения для субъекта: время самости (здесь берется как мера индивидуации, т.е. самоосуществления) и время исторической локализации, определяемое моментом рождения. Причем последнее не является произвольным или случайным, а выступает как решающая детерминанта. Я глубоко убежден, что наше пребывание на историческом отрезке не случайно. Нельзя перенести кого-либо, или что-либо из одного исторического отрезка в другой. Нельзя возродить динозавров или какую-нибудь историческую личность. Это не их время. Время исторической локализации это "пространство" индивидуации субъекта. То историческое "пространство", которое дается ему для реализации своих сущностных сил. Именно оно и определяет с в о е в р е м е н н о с т ь того, что потом станет прошлым - тем, чего уже нет.

В переходных обществах, когда резко обрывается связь с прошлым, а будущее еще очень неопределенно, обнажается проблема времени. Наше исследование убедительно показало, что личность привязана к своему историческому времени и становится субъектом, взаимодействуя с ним. Время пространственных (дизъюнктивных) моделей психики прошло.

1 М.Булгаков. Мастер и Маргарита. М., "Художественная литература", 1988. С. 20.

2 А.В.Брушлинский. Мышление и прогнозирование. М., 1979.

3 Т.Николаев. Долгий путь жизни. М., 1986. С. 45.

4 Аристотель. Сочинения в четырех томах. Т. 3. М., 1981. С. 147.