УДК 115

Время функциональной концепции – адекватное отражение времени объективной реальности

Как известно, проблема времени – это одна из тех проблем, простое указание на которые как на главный предмет научного анализа оставляет открытым вопрос о том, о каком именно времени идет речь в данном исследовании. Существует целый ряд концепций времени, в каждой из которых понятие времени трактуется по-разному. Концептуальные времена обладают, если так можно сказать, единственным общим свойством – все они постулированы, условны, придуманы человеком. В этой связи они неадекватно отражают объективно-реальное время. Неслучайно в философии и науке до наших дней принято считать, что на вопрос «что такое время?» ответа нет.

Более того, нередко мыслители и ученые разных эпох и народов утверждали, что время непознаваемо, умонепостигаемо. Так, известный русский философ В.С. Соловьев в статье «Время» Энциклопедического словаря издателей Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона писал, что «время не допускает рационального определения его сущности». По мнению американского ученого Липпинкота: «Перед тайной времени всё – способности разума, формулы логики, методы науки – всё делается бессильным. Время есть нечто, что недоступно познанию…. Все мыслители всех веков не смогли понять эту великую тайну – время. Не имеется реального решения этой проблемы» [1, с. 39–40].

Вместе с тем лауреат Нобелевской премии И.Р. Пригожин, имея в виду необходимость выявления природы объективно-реального времени, писал: «Главное сейчас в науке – переоткрытие понятия времени, выход его на первый план» [2]. По его же мнению, если ввести новое понятие времени в уравнения динамики, можно будет начать новый этап научно-технической революции[2].

В связи со сказанным выше, в данной статье речь пойдет о проблеме объективно-реального, по нашей терминологии, функционального времени, которое, в отличие от других концептуальных времен, не зависит от воли человека, его сознания. Следует также подчеркнуть, что указанная проблема будет рассматриваться с учетом того, что время не только философская категория, но и физическое понятие (а физика, как известно, является фундаментом естествознания).

Дело в том, что нами разработана концепция объективно-реального, функционального времени [3, с. 101], в результате которой, как нам представляется, выявлена природа времени, получен ответ на вопрос «что такое время?». Так, согласно указанной концепции, объективно-реальное, функциональное время образуется в результате последовательной смены качественно новых состояний конкретных, конечных материальных объектов, процессов (каждый объект – процесс). Процесс и время неотделимы друг от друга. Они вместе возникают, существуют и заканчиваются (поскольку существует многообразие трактовок понятия процесса, следует подчеркнуть, что речь идет о последовательных изменениях конкретного объекта или явления (как единого целого), в которых выражаются определенные объективные закономерности).

Как уже было сказано, процесс и время возникают, существуют и заканчиваются вместе, скажем так, в один момент. Тем не менее, правомерно вести речь о том, что процесс образует время, поскольку процесс имеет субстанциональное содержание, а время несубстанционально – оно ни вещество, ни поле и не особая субстанциональная реальность. Как известно, единственной субстанциональной реальностью является материя и это доказывается всеми данными науки и практики. Справедливость употребления словосочетания «процесс образует время» обусловлена также тем обстоятельством, что, во-первых, время специфически отражает свойства процесса, а не наоборот. Во-вторых, через процесс можно воздействовать на характер течения времени, а через время на процесс воздействовать нет возможности.

Функциональное время, образуемое реальным процессом, адекватно отражает объективно-реальное время и, как уже было сказано, не зависит от воли человека, его сознания. Объективно-реальное, функциональное время образуют все без исключения процессы в природе, начиная от элементарной частицы и заканчивая циклами расширения и сжатия Вселенной (если она пульсирует). Следовательно, каждый конкретный объект образует свое собственное время, в котором и существует.

В каждом объекте в результате реализации в нем потенциальных возможностей и его взаимодействия с окружающей средой происходит огромное множество микро- и макроизменений. Однако время объекта – это не сумма времен, образуемых в нем на различных структурных уровнях материи. Время объекта, как единого целого, образуется последовательно сменяющимися качественно новыми состояниями, являющимися результатом комплекса изменений, происходящих в объекте. Внешним проявлением такого рода изменений, если в качестве примера взять человека, – являются детство, отрочество, юность и т.д.

Объективно-реальное время называется нами функциональным в связи с тем, что как существование времени, так и все его свойства всецело зависят от изменений, происходящих в конкретных материальных объектах в результате реализации содержащихся в них потенциальных возможностей и их взаимодействия с окружающей средой.

Из сказанного следует, что объективно-реальное, функциональное время образуется исключительно в результате движения как качественного изменения, движения как причины становления. Имеется в виду становление как субстанциональное изменение, связанное с появлением качественно нового, с возникновением и исчезновением объектов и их состояний, превращением в другие объекты и состояния, – становление, при котором нечто несуществующее ранее становится существующим.

Объективно-реальное, функциональное время, как уже сказано, несубстанционально. Иными словами, время не является физической сущностью. Несмотря на это, объективно-реальное, функциональное время приобретает физический смысл, физическое значение, поскольку образуется конкретными материальными процессами, имеющими субстанциональное содержание (в теории относительности физическое значение придается постулированному, условному, придуманному человеком времени).

Идея несубстанциональности времени существовала с античных времен, однако научно она была обоснована лишь с разработкой нами функциональной концепции времени, т.е. тогда, когда была выявлена природа объективно-реального времени.

По причине же своей несубстанциональности, время, прежде чем существовать, должно возникать с конкретными материальными объектами, процессами, поскольку функциональное время образуется реально существующими материальными объектами, с момента их возникновения и до исчезновения в качестве таковых (в связи с воплощением их материального содержания в другие, последующие объекты). Новые же, точнее последующие материальные объекты, процессы по причине несубстанциональности времени образуют уже свои собственные времена, в которых и существуют. Последовательно сменяются состояния материальных объектов и сами объекты, последовательно сменяются и временные длительности, образуемые ими. Причем материальное содержание последовательно сменяющихся объектов, поскольку оно субстанционально, воплощается в последующие объекты, тогда как образуемые ими несубстанциональные временные длительности не могут переходить от объекта к объекту.

Последовательно сменяющиеся состояния материального объекта и сами объекты не могут возникать и существовать, не образуя собственные временные длительности (как время не может существовать вне материальных объектов, так и материальные объекты не могут существовать, не образуя время). Именно длительность, образуемая последовательно сменяющимися качественно новыми состояниями объекта является объективно-реальным, функциональным временем.

При этом необходимо подчеркнуть, что длительность функционального времени в корне отличается от длительности времени в трактовке А. Бергсона. Дело в том, что длительность функционального времени, как уже было сказано, образуют последовательно сменяющиеся состояния реально существующего объекта, процесса. По Бергсону же, как подчеркивал Ю.Б. Молчанов: «Каждому состоянию сознания соответствует определенный одновременный ему момент природных процессов, который и выступает как единица субъективной длительности» [4, c. 101]. По нашему же мнению, речь должна идти не об определенном одновременном моменте природных процессов, который соответствует каждому состоянию сознания и является единицей субъективной длительности, а о длительностях времени, образуемых последовательно сменяющимися состояниями конкретных материальных процессов, выступающих как единицы времени объективной реальности.

Ближе, чем А. Бергсон, к истине, на наш взгляд, подошел академик В.И. Вернадский, который писал: «Дление характерно и ярко проявляется в нашем сознании, но его же мы, по-видимому, логически правильно должны переносить и ко всему времени жизни и к бренности атома [5, c. 249].

Как известно, теория относительности опровергла представления классической механики о времени и пространстве как о внешнем фоне существования и развертывания всех объектов и процессов. Она привела к установлению зависимости их свойств от материальных связей и закономерностей движения тел. Однако по справедливому мнению С.Т. Мелюхина: «И в трудах Эйнштейна встречается еще понимание пространства и времени как некоторых самостоятельных по отношению к материи сущностей» [6, c. 138]. Имеется в виду то обстоятельство, что при попытке построения геометризированной единой теории поля, Эйнштейн рассматривал гравитационные и электромагнитные поля как проявление кривизны пространства и времени [7, c. 5–82]. В обоснование сказанного ссылаются, например, на следующее обстоятельство: в 1915 г. А. Эйнштейном было получено уравнение, на основе которого он рассмотрел задачу об отклонении световых лучей. Как известно, первые успешные наблюдения отклонения световых лучей были произведены в двух разных пунктах в 1919 г. В этой связи в науке принято считать, что существование эффекта отклонения света доказано экспериментально [8, c. 167].

С нашей же точки зрения, несубстанциональные пространство и время (как и пространство – время) искривляться не могут. Искривляться могут только процессы, образующие пространство и время. В этой связи нельзя согласиться и с Дж. Уилером, по мнению которого «в мире нет ничего, кроме пустого искривленного пространства. Материя, заряд, электромагнетизм и другие поля являются лишь проявлением искривления пространства. Физика есть геометрия» [9, c. 218].

Как уже было сказано, несубстанциональное функциональное время, для того чтобы существовать, должно возникать вместе с материальными объектами. Мир же, как целое, по причине своей несотворимости и неуничтожимости, не возникает и не исчезает как таковой, поэтому понятие времени к нему не применимо. Именно сказанным обусловлено отсутствие единого мирового времени, а не конечностью предельной скорости распространения взаимодействий. Вместе с тем время образуют и в собственном времени существуют и циклы расширения и сжатия Вселенной (если она пульсирует), поскольку они должны возникать и исчезать (начинаться и заканчиваться) как таковые.

Поскольку время образуется конкретными, конечными материальными объектами, оно всегда конечно. Следовательно, вечность не является бесконечным временем, несмотря на то что в философской литературе и справочных изданиях вечность называется бесконечностью времени существования материального мира или течением времени, не имеющим начала и конца.

Большинство исследователей считают универсальным свойством времени также его неразрывную связь с пространством, хотя никто из них не объясняет характер этой связи. Так, В.И. Вернадский писал: «Одной из самых важных и самых плодотворных идей новой физики, основанной на теории относительности, является признание, что время и пространство неразрывно связаны между собой и неразделимы в природных явлениях» [10, c. 222].

И, с нашей точки зрения, время неразрывно связано с пространством. Однако, по причине несубстанциональности времени и пространства, они связаны не непосредственно, а опосредованно через образующий их материальный объект, поскольку объект не может образовывать время, не образуя пространство, и, наоборот, образовывать пространство, не образуя время. В этой связи целесообразно привести пророческие слова В.И. Вернадского, касающиеся указанной проблемы: «…все более становится ясным, что в другой форме все «вещи» и все явления находятся одновременно и в пространстве и во времени» [11, c. 321].

Не образуют функциональное время последовательно сменяющиеся дни и ночи, поскольку они – следствие механического вращения Земного шара вокруг своей оси. Не являются функциональным временем и последовательно сменяющиеся годы, так как год – результат полного оборота Земли по своей орбите вокруг Солнца, т.е. результат движения как просто-го перемещения.

Механически движущийся объект может проявлять временные свойства лишь с точки зрения наблюдателя, вооруженного часами, с помощью которых он измеряет не объективно-реальное, функциональное время, а постулированное, условное время. Функциональное же время образуется, как уже было сказано, в результате последовательной смены качественно новых состояний, происходящей в самом механически движущемся (или находящегося в состоянии относительного покоя) объекте. При этом следует иметь в виду, что во всех механически движущихся объектах (как и в объектах, находящихся в состоянии относительного покоя) происходит последовательная смена качественно новых состояний и, естественно, образование функционального времени.

Временными свойствами механическое движение наделяет человек, наблюдатель, а не природа. Когда же речь идет о функциональном времени, временные отношения возникают в объективной реальности. Таким образом, конкретный материальный процесс наделяет временными свойствами сама природа, а механическое движение – субъект.

Поскольку объекты и их состояния образуют собственные времена лишь с момента своего возникновения и до воплощения их материального содержания в последующие объекты и их состояния, время всегда настоящее. В связи со сказанным функционирование объекта, пока он существует как таковой, постоянно осуществляется в его собственном настоящем времени, а не в последовательно сменяющихся моментах постулированного времени, которых в природе нет. Следовательно, только настоящее время, образуемое конкретными, конечными материальными объектами, процессами, существует объективно, в реальной действительности, имеет физическое значение. Так называемые прошлое и будущее времена статуса реальности не имеют. В природе не существует прошлое время как некоторого рода вместилище, в которое бы переходили все существовавшие ранее, но исчезнувшие как таковые, материальные объекты. Объясняется сказанное тем, что субстанциональное материальное содержание исчезнувших объектов воплощается в последующие объекты, а образуемое ими несубстанциональное время заканчивается. По указанной причине не существует и будущее время, в котором бы находились материальные объекты до своего возникновения.

Следовательно, функциональное время течет от настоящего, образуемого одними состояниями объекта и самими объектами, к настоящему, образуемому последующими состояниями того же объекта и объектами, в которые воплотилось их материальное содержание, а не от прошлого через настоящее к будущему, как принято считать в науке. В связи со сказанным следует подчеркнуть, что несубстанциональное время течет не само по себе, а благодаря последовательной смене качественно новых состояний конкретного процесса, образующих последовательно сменяющиеся временные длительности.

Из всего сказанного выше следует, что в объективной реальности время является функцией процесса, а не процесс – функцией времени, как принято считать в науке. Таким образом, время не всеобщая форма бытия материи, а функция конкретных материальных объектов, процессов [12, c. 123].

Как известно, в теории относительности, в отличие от ньютоновской физики, течение времени оказывается зависящим от состояния движения в связи с тем, что время, показываемое часами, зависит от скорости движения. Однако время, показываемое часами, является временем постулированным, условным, придуманным человеком, поэтому оно неадекватно отражает объективно-реальное, функциональное время, которое, по причине своей несубстанциональности, от скорости движения зависеть не может. Тем не менее, замедление времени в физике считается экспериментально доказанным фактом. С нашей же точки зрения, объективно-реальное, функциональное время, по причине своей несубстанциональности, замедляться не может. Замедляться могут лишь сами процессы, образующие время. В этой связи нельзя согласиться с Дж. Орир, который пишет: «Поскольку замедление времени – это свойство самого времени, то замедляют свой ход не только движущиеся часы, но и все физические процессы (в том числе химические реакции) замедляются при движении» [13, c. 126].

Еще А. Пуанкаре сознавал, что замедление времени – свойство часов, а не времени, когда писал: «Если бы все процессы в природе замедлились и если бы то же самое произошло с нашими часами, то мы бы ничего не заметили… Таким образом, свойства времени – только свойство часов, подобно тому как свойства пространства – только свойства измерительных инструментов» [14, c. 321].

А.М. Анисов так ставит вопрос: «Признавая неразрывную связь времени с материальными процессами, как мы можем говорить, что материальные процессы испытали замедление, а время – нет?» [15, c. 15]. И мы признаем неразрывную связь времени с материальными процессами, но, по причине своей несубстанциональности, время, в отличие от субстанциональных материальных процессов, ни замедляться, ни ускоряться не может.

Тем не менее в физике принято считать, что замедление течения времени в движущейся системе подтверждается практическими наблюдениями над пи-мезонами и мю-мезонами. На самом же деле увеличение времени существования указанных частиц в известных экспериментах происходит исключительно благодаря замедлению происходящих в них процессов, поскольку время, как уже было сказано, не субстанционально и замедляться не может. Ведь чем выше скорость частиц, тем дольше длятся последовательно сменяющимися состояния частиц, а по этой причине, и образуемые ими последовательно сменяющиеся длительности времени, а не наоборот.

Таким образом, результаты экспериментов по проверке эффекта замедления времени интерпретируются некорректно. Дело в том, что объективно-реальное, но несубстанциональное время, как уже подчеркивалось, специфически отражает свойства образующего его процесса – точно повторяет ритмы и длительности состояний, образующего его процесса, но замедляться или ускоряться вместе с процессом не может.

В этой связи результаты указанных экспериментов доказывают не факт замедления времени, а объективность течения функционального времени, поскольку они убедительно свидетельствуют о том, что несубстанциональное время, образуемое частицами, длится тем дольше, чем дольше текут их последовательно сменяющиеся субстанциональные состояния.

Так, теория игнорирует то принципиально важное обстоятельство, что несубстанциональное время собственных свойств не имеет, а только специфически отражает свойства образующего его процесса. В этой связи в объективной реальности ход движущихся часов замедляется исключительно по причине замедления процессов.

То, что результаты осуществляемых экспериментов, с точки зрения исследователей, полностью согласуются с выводами теории, свидетельствует уже о несовершенстве теории. Дело в том, что теория оперирует понятием постулированного, придуманного человеком временем. Она не учитывает природы объективно-реального, функционального времени и механизма его связи с процессом. В объективной реальности течение материального процесса (субстанциональной реальности) порождает течение времени (несубстанциональной реальности). Неслучайно физик А.Д. Чернин пишет: «Есть у времени такие свойства, которые ставят в тупик и теорию относительности, и квантовую теорию. Эти теории многое сказали нам о времени, но они не способны ответить на первый и самый простой из всех вопросов: почему время идет?»[16, c. 215]. С нашей точки зрения, время идет по одной единственной причине – оно возникает, длится и заканчивается вместе с образующим его процессом, специфически точно повторяя ритмы и длительности последовательно сменяющихся его состояний.

Считаем необходимым подчеркнуть еще то, что несубстанциональное функциональное время не может не только замедляться, но и останавливаться. Оно может лишь прекратиться, закончиться вместе с образующим его процессом. По указанной выше причине, нельзя признать корректным и сенсационное сообщение о том, что американским ученым удалось остановить время [17].

Как известно, в теории относительности большое внимание уделяется определению понятия одновременности. Проблема установления одновременности, по мнению академика Л.И. Мандельштама, имеет весьма существенное значение для правильного понимания теории относительности. Он писал: «…без знания того, что такое одновременность в двух различных точках, вы не можете сравнивать по времени события, происходящие в различных местах. Между тем этого требует вся механика, без этого не может обойтись физика» [18, c. 186].

В теории относительности при определении одновременности оперируют понятием постулированного, условного времени. Именно в этой связи А. Эйнштейну пришлось использовать для определения одновременности мысленный, а не прямой эксперимент.

С помощью прямого эксперимента можно определить лишь одновременность объективно-реального, функционального времени. Например, любые объекты существуют одновременно, если между ними возможно установление связи, например, путем распространения электромагнитных волн. Простейший пример: если два человека ведут переговоры по телефону, они существуют одновременно, но не в едином мировом времени (такого времени в природе нет), а каждый в своем собственном времени. Или, скажем так, мы существуем одновременно с еще реально существующими звездами, свет от которых имеем возможность наблюдать на ночном небе. Но мы не существуем одновременно уже с погасшими, исчезнувшими звездами, хотя свет от них, тем не менее, нами наблюдается. Погасшие, прекратившие свое существование как таковые, звезды уже не существуют в своем собственном времени. В этой связи установление с ними отношения одновременности становится невозможным. В своем собственном времени продолжает существовать лишь свет, исходивший от этих звезд, пока они реально существовали.

Зная природу объективно-реального, функционального времени, легко можно убедиться на опыте и в том, что в объективной реальности имеет место и абсолютная одновременность. Примеров – множество, но сошлемся лишь на деление клетки. Деление одной клетки на две происходит абсолютно одновременно.

Таким образом, время теории относительности связано с механическим движением. Временем же новой физики, на наш взгляд, станет объективно-реальное, функциональное время, связанное с движением как качественным изменением.

Физики признают, что временные отношения возникают при механическом движении тел и их взаимодействии, хотя это время отражается только в сознании человека и измеряется условными единицами (секундами, минутами, часами и т.д.).

Вместе с тем физики игнорируют тот факт, что реальные временные отношения возникают при движении как качественном изменении (в самих телах, объектах, процессах), хотя это время отражается не только в сознании человека, но, что важнее всего, образуется в объективной реальности. Такую ситуацию в науке, по нашему мнению, можно признать абсурдной.

Несмотря на сказанное, человек всегда будет пользоваться понятиями времени классической физики и теории относительности, когда будет иметь дело с механически движущимися телами, объектами. Использование же понятия функционального времени предполагается применительно к движению как качественному изменению, т.е. к изменениям, происходящим в самих телах, объектах, процессах.

В современной науке и философии важное место занимает проблема необратимости времени, поскольку она имеет серьезное естественнонаучное и мировоззренческое значение. На Международном совещании по фундаментальным проблемам физики высоких энергий и теории поля, состоявшемся летом 2001 г. в Протвино, в докладе И. Пригожина подчеркивалось, что указанная проблема является одной из сложнейших задач современной науки, требующей не только философского, но и полного физического понимания [19, c. 7]. При этом известно, что в физике время обратимо на номологическом уровне. Теория относительности допускает обратимость времени. Согласно же функциональной концепции, время, в отличие от материального процесса, образующего его, не имеет своего собственного субстанционального, непреходящего содержания и в этой связи принципиально необратимо [20, c. 223].

Даже при обратном протекании материального процесса (если бы оно было возможно) время, образуемое им, не повернулось бы вспять, не будучи субстанциональной реальностью. Так, если бы процесс прошел десять последовательно сменившихся состояний, а затем повернулся вспять, очередные его состояния образовывали бы одиннадцатый, двенадцатый и т.д. промежутки времени. Дело в том, что последовательно сменяющиеся состояния данного процесса, будучи качественно (да и количественно) новыми, образовывали бы свои собственные промежутки времени, которые не были бы отрицанием предыдущих, исчезнувших промежутков времени. Поскольку время не существует само по себе, вне материальных объектов, процессов, ранее образовавшиеся, но исчезнувшие промежутки времени теряют физический смысл, физическое значение. Обусловливается сказанное, во-первых, несубстанциональным характером времени; во-вторых, тем, что каждое последующее состояние материального объекта приобретает новые потенциальные возможности, оказывается в новой окружающей среде и в этой связи образует свой собственный промежуток времени, собственную временную длительность.

Нельзя, в связи со сказанным выше, согласиться с Б.Я. Зельдовичем и В.В. Шкуновым, которые пишут: «Мы привыкли, что время идет вперед. Однако для волновых движений ситуация качественно иная: световые волны можно “обратить во времени” и заставить их распространяться по прежде пройденной траектории “вспять”» [21, c. 16], хотя сделанный ими вывод основывается на эксперименте, результаты которого они описывают следующим образом: «Представьте, что перед вами фотография световой волны, распространяющейся слева направо. Из-за обратимости процесса распространения невозможно, судя лишь по фотографии, узнать его направление – слева направо или справа налево. Если бы пучок распространялся справа – налево (т.е. был сфотографирован обращенный пучок), фотография была бы той же, однако его волновой фронт был бы “вывернутым наизнанку”, или обращенным по отношению к волновому фронту пучка. По этой причине, в советской научной литературе, процесс получения обращенной волны назвали обращением волнового фронта» [21, c. 16].

По нашему мнению, световые волны можно обратить во времени лишь с точки зрения наблюдателя, а не самой природы. Несмотря на кажущееся обращение световой волны в известном эксперименте, речь можно вести только о продолжении движения световой волны. Отраженная световая волна движется не в прошлом времени, прошлого времени не существует, а продолжает образовывать свое собственное настоящее время.

Термин «собственное время», как известно, используется и в теории относительности. Однако между собственным временем теории относительности и собственным временем функциональной концепции существует коренное различие. Дело в том, что собственное время теории относительности измеряется «хорошими часами», связанными с механически движущимся телом. Собственное же функциональное время образуется в результате последовательной смены качественно новых состояний самого тела, объекта. В этой связи собственное время функциональной концепции можно было бы измерить «идеальными часами», способными точно повторять ритмы и длительности времени, образуемые последовательно сменяющимися состояниями самого тела, объекта как единого целого. И хотя таких часов в природе нет, на практике функциональное собственное время, образуемое конкретным объектом, процессом, можно измерять обычными часами, но с учетом характера процесса. Имеется в виду измерение обычными часами временных длительностей, образуемых последовательно сменяющимися качественно новыми состояниями конкретного процесса, которые фактически являются единицами функционального времени для данного процесса.

Проиллюстрируем сказанное на примере цезиевых часов, выбранных в качестве эталона времени. Известно, что секунда равна интервалу времени, в течение которого электромагнитная волна, испускаемая атомом цезия-133, совершает 9.192.631.720 колебаний, соответствующих частоте перехода между двумя энергетическими уровнями атома цезия. Однако секунда является единицей условного, постулированного времени, а не объективно-реального, функционального времени. Единицей функционального времени, образуемого атомом цезия, является длительность времени, за которую он переходит от одного энергетического уровня к другому. Данный пример экспериментально подтверждает объективный характер функционального времени.

Рассмотрим еще пример, экспериментально подтверждающий факт существования объективно-реального, функционального времени. Согласно таблицам стадии зародышевого и личиночного развития травяной лягушки длятся определенное время, измеренное с использованием единиц постулированного, придуманного человеком времени. Так, стадии зародышевого развития длятся от 0,5 до 83 часов, а личиночного – от 4 до 54 часов. Функциональное же время каждой из указанных стадий длится не минуты или часы, а от возникновения одной стадии до ее завершения как таковой (т.е. до воплощения ее материального содержания в последующую стадию). При этом каждая стадия, образуя свою собственную длительность, организует и единицу функционального времени зародышевого или личинного развития травяной лягушки [22, c. 450–453]. Следовательно, объективно-реальное, функциональное время стадий развития травяной лягушки (и не только) можно измерять непосредственно.

Все сказанное убедительно свидетельствует о том, что несубстанциональное функциональное время не обладает собственными свойствами, а лишь специфически отражает свойства образующего его процесса. В объективной реальности, на наш взгляд, существует только одно-един-ственное время. Только в философии оно является категорией, а в конкретных науках – понятием. Так, объективно-реальное, функциональное время образуют физические, биологические, химические, геологические, социальные и любые другие реальные процессы. Однако, по причине своей несубстанциональности, эти времена не могут обладать физическими, биологическими и тому подобными свойствами. Все они лишь специфически отражают свойства образующих их процессов. Так, например, временной ритм и временные длительности, образуемые последовательно сменяющимися состояниями данного процесса, всецело зависят от характера протекания процесса, т.е. от того, как часто возникают и как долго длятся его состояния.

Таким образом, объективно-реальное, функциональное время специфически отражает свойства образующего его процесса, оно точно повторяет ритмы и длительности образующего его процесса, которые поддаются прямой экспериментальной проверке.

В этой связи, по нашему мнению, необходимо коренным образом поменять подходы к исследованию процессов во всех сферах науки и практики. Только таким путем можно будет выявлять ранее неизвестные временные закономерности и использовать их для решения возникающих перед человеком проблем. При этом следует иметь в виду, что нельзя управлять несубстанциональным временем непосредственно. Как уже было сказано, управлять временем можно лишь через образующие его процессы.

Справедливость функциональной концепции времени убедительно подтверждена также биологами. Прежде всего, имеются в виду работы тех биологов (Детлаф, Игнатьева и др.), которые хронометрируют исследуемые ими процессы не в астрономических единицах времени (сутки, часы, минуты, секунды), а в особых единицах длительности, отмеряемых при помощи тех или иных процессов самого изучаемого живого организма (т.е. в единицах собственного функционального времени). Дело в том, что, как подчеркивает Т.А. Детлаф, широко используемые единицы астрономического времени дают очень ограниченную информацию, справедливую в каждом случае только для данного вида организмов и данных конкретных условий [23, c. 647]. Имея в виду новый метод хронометрирования биологических процессов, И.А. Хасанов пишет, что «при этом обнаруживается удивительное единообразие в развитии организмов, говорящее о существовании внутренних динамических законов развития, которые не могут быть выявлены при использовании общепринятых единиц измерения времени» [24, c. 148–149]. Таким образом, изучение временных закономерностей развития животных, полученных с использованием нового метода, впервые позволило ввести параметр времени в сравнительно-эмбриологи-ческие исследования и сделать время объектом изучения.

Особо следует подчеркнуть, что биологи уже используют новый метод изучения временных закономерностей развития животных на практике [25, c. 142]. В этой связи следует полагать, что дальнейшее исследование проблемы функционального времени откроет новые широкие возможности для изучения временных закономерностей и использования их на практике не только в биологии развития, но и во всех сферах науки и практики.

Таким образом, функциональное время становится объектом изучения и использования на практике.

Имея в виду исключительную важность выявления природы времени, в своей книге «Новый разум императора» Р. Пенроуз пишет: «По моему мнению, наша современная картина физической реальности, особенно в том, что касается времени, чревата сильнейшим потрясением, еще более сильным, чем то, которое вызвали теория относительности и квантовая механика в их современной форме» [26, c. 250]. Правда, как констатирует И. Пригожин, Р. Пенроуз ожидает решение проблемы со стороны квантовой теории гравитации, т.е. теории, объединяющей общую теорию относительности и квантовую механику [26, c. 250]. Наша же точка зрения, как вытекает из всего сказанного выше, принципиально иная.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

1. Lippincott, H.H. Eternal Life / H.H. Lippincott // The Personalist. – Los Angeles, 1960. – vol. 41. – № 1. – p. 39–40.

2. Поиск. – 1993. – № 10. – 5–10 марта.

3. Лолаев, Т.П. Время: новые подходы к старой проблеме / Т.П. Лолаев. – Орджоникидзе, 1989; Пространство и время, их связь с движением. – Владикавказ, 1992; он же. Концептуальные времена: степень их адекватности объективно-реальному времени. – Владикавказ,1993; Он же. Функциональная концепция времени. – Владикавказ, 1994; Он же. Философские и естественнонаучные основания необратимости времени // Вестник МГУ. Сер. 7. Философия. – 1995. – № 3; он же. О «механизме» течения времени // Вопросы философии. – 1996. – № 1; он же. Почему вечность не бесконечное время // Вестник МГУ. Сер. 7. Философия, 1998, № 2; он же. Пространственно-временная структура Вселенной и закон ее функционирования. – Владикавказ, 1999; он же. Конечное и бесконечное: новый взгляд на проблему // Вестник МГУ. Сер. 7. Философия. – 2002. – № 2; он же. Функциональная концепция времени // Концепции современного естествознания: философское осмысление. – Москва – Владикавказ, 2003 и др.

4. Молчанов, Ю.Б. Четыре концепции времени в философии и физике / Ю.Б. Молчанов. – М., 1977. – С. 101.

5. Вернадский, В.И. Философские мысли натуралиста / В.И. Вернадский. – М., 1988. – С. 249.

6. Мелюхин, С.Т. Материя в ее единстве, бесконечности и развитии / С.Т. Мелюхин. – М., 1966. – С. 138.

7. Эйнштейн, А. Собр. науч. трудов. Т. II / А. Эйнштейн. – М., 1966. – С. 5–82.

8. Гинзбург, В.Л. О теории относительности / В.Л. Гинзбург. – М., 1979. – С. 167.

9. Уилер, Дж. Гравитация, нейтрино и Вселенная / Дж. Уилер. – М., 1962. – С. 218.

10. Вернадский, В.И. Философские мысли натуралиста / В.И. Вернадский. – М., 1988. – С. 222.

11. Вернадский, В.И. Философские мысли натуралиста / В.И. Вернадский. – М., 1988. – С. 321.

12. Lolayev, T. Time is not a Universal Form of Material Being / T. Lolayev // Twentieth World Congress of Philosophy. – Boston, USA. – 10–16 August. – 1998. – p. 123.

13. Орир, Дж. Физика. Т. 1 / Дж. Орир. – М., 1981. – С. 126.

14. Пуанкаре, А. О науке / А. Пуанкаре. – М., 1990. – С. 546.

15. Анисов, А.М. Время и компьютер. Негеометрический образ времени / А.М. Анисов. – М., 1991. – С. 15.

16. Чернин, А.Д. Физика времени / А.Д. Чернин. – М., 1987. – С. 215.

17. Nature. – 2001. – 26 января.

18. Мандельштам, Л.И. Полное собрание трудов. Т. V / Л.И. Мандельштам. – М., 1950. – С. 186.

19. Поиск. – 2001. – № 32–33 – 17 августа. – С. 7.

20. Лолаев, T. Объективно-реальное, функциональное время принципиально необратимо / T. Лолаев // XXI-st World Congress of Philosophy. – Istanbul. – 2003. – 10–17 августа. – p. 223.

21. Зельдович, Б.Я. Обращение волнового фронта / Б.Я. Зельдович, В.В. Шкунов // В мире науки. – 1986. – № 2. – С. 16.

22. Объекты биологии развития. – М.: Наука, 1975. – С. 450–453.

23. Детлаф, Т.А. Изучение временных закономерностей развития животных / Т.А. Детлаф // Онтогенез. – 1989. – Т. 20. – С. 647.

24. Хасанов, И.А. Феномен времени. Ч. I. Объективное время / И.А. Хасанов. – М., 1998. – С. 148–149.

25. Детлаф, Т.А. Часы для изучения временных закономерностей развития животных / Т.А. Детлаф // Конструкции времени в естествознании: на пути к пониманию феномена времени. Ч. 1. Междисциплинарное исследование. – М., 1996. – С. 142.

26. Пригожин, И. Время, хаос, квант / И. Пригожин, И. Стенгерс. – М.: Прогресс, 1994. – С. 250.