Известно, что философия Лейбница начинается с грандиозной попытки "синтеза" античного и нового мировоззрения. В письме к Томазию Лейбниц пишет: "…я не побоюсь сказать, что нахожу гораздо больше достоинств в книгах аристотелевской "Физики", чем в размышлениях Декарта... Я осмелился бы даже прибавить, что можно сохранить все восемь книг (аристотелевской физики) без ущерба для новейшей философии...". И еще: "…большая часть того, что говорит Аристотель о материи, форме, …природе, месте, бесконечном, времени, движении, совершенно достоверно и доказано…" [1, с. 86 – 87].
Раскрывая содержание понятия времени, Лейбниц использует термин "феномен". Он разъясняет: пространство и время не реальности, существующие сами по себе, а феномены, вытекающие из существования других реальностей. Лейбниц считает, что пространство представляет собой порядок размещения тел, то, посредством чего они, сосуществуя, обретают определенное местоположение относительно друг друга; таким же образом и время есть аналогичный порядок, относящийся уже к последовательности тел. И далее Лейбниц добавляет, что, если бы не было живых созданий, пространство и время остались бы только в идеях Бога. Эта концепция особенно четко выражена в письмах Лейбница ньютонианцу С. Кларку (см., в частности, [2, с. 441]). Ю. Б. Молчанов предложил называть эту концепцию реляционной [3], [4].
Вопрос о том, как соотносятся между собой временная организация микрокосма, под которым подразумевается внутренний мир личности, и временная организация внешнего мира, мира Вселенной, космоса, подробно рассматривается Лейбницем в его учении о монадах. Понятия монады до Лейбница уже встречается в ряде философских систем. В античной философии это понятие в качестве исходного мирообъясняющего принципа оформилось на основе идей пифагореизма и платонизма. В философии Нового времени понятие монады употреблялось в работах Николая Кузанского и Джордано Бруно. У Лейбница понятие монады является ключевым всей его философской системы. Содержание своего учения о монаде Лейбниц изложил в труде “Монадология” (1714 г.). Монады у Лейбница характеризуются как бестелесные, “простые субстанции”, “истинные атомы природы”, “элементы вещей”. Монадам приписываются как отрицательные, так и положительные свойства. К отрицательным свойствам монад Лейбниц относил: неделимость, неуничтожимость, нематериальность, неаффицируемость (монады “не имеют окон”), неповторимость (нет двух одинаковых монад); к положительным свойствам монад Лейбниц относил: саморазвитие, психическую активность, состоящую в восприятии и стремлении. Монады, согласно уровням развития воспринимающей способности делятся на: примитивные, монады-души, монады-духи. Учение о бессознательных восприятиях, “малых перцепциях”, используются в “Монадологии” для обоснования непрерывности психической жизни и всеобщей взаимосвязи происходящих в мире процессов. В силу этой взаимосвязи любая монада воспринимает всё и выступает “постоянным живым зеркалом Вселенной”. Каждая монада с точки зрения Лейбница, обладает способностью восприятия и представления. В работе "Рассуждение о метафизике" Лейбниц пишет: "Каждая субстанция есть как бы целый мир и зеркало Бога или всего универсума, который каждая субстанция выражает по-своему, особо, так же как один и тот же город смотрится по-разному в зависимости от различных местоположений наблюдателя" [5, с. 132]. Монаду Лейбниц называет постоянным "живым зеркалом" Вселенной, зеркалом всех её событий. Если мы обладаем достаточно проницательным умом, то можем распознать в мельчайшей монаде всё, что произошло, происходит и произойдет в будущем, сможем увидеть то, что отдалено во времени и в пространстве, полную историю вселенной [там же, с. 410, 541].
Согласно Лейбницу, вся без исключения информация о действительном мире представлена в собственных перцепциях или "представлениях" каждой из монад: настоящая информация представлена актуально, прошлая – имплицитно, (предполагается мысленное воспроизведение событий на основе знания причинно-следственных связей), будущая – потенциально. По Лейбницу, вся эта информация атрибутивно или акцидентально присуща монаде.
В концепции времени Лейбница определенную роль играют малые восприятия, которые характерны для отдельно взятой монады. Как пишет Лейбниц, “…действие …малых восприятий гораздо более значительно, чем это думают. Именно они образуют те, не поддающиеся определению вкусы, те образы чувственных качеств, ясных в совокупности, но не отчетливых в своих частях, те впечатления, которые производят на нас окружающие нас тела и которые заключают в себе бесконечность, – ту связь, в которой находится каждое существо со всей остальной Вселенной. Можно даже сказать, что в силу этих малых восприятий настоящее чревато будущим и обременено прошедшим, что все находится во взаимном согласии… и что в ничтожнейшей из субстанций взор, столь же проницательный, как взор божества, мог бы прочесть всю историю Вселенной…” [6, с. 54]. Позднее, в работе “Опыты теодицеи”, Лейбниц указывает, что “время будет состоять в совокупности точек зрения каждой монады на самое себя, как пространства – в совокупности точек зрения всех монад на Бога”. И далее он пишет, что “гармония производит связь как будущего с прошедшим, так и настоящего с отсутствующим. Первый вид связи объединяет времена, а второй – места. Эта вторая связь обнаруживается в единении души с телом, и вообще в связи истинных субстанций между собой. Но первая связь имеет место в преформации органических тел, или, лучше всех тел…” [7, с. 69].
В учении Лейбница о монадах интересным является тот факт, что он построил модель "отношений между монадами". В частности, общение между такими монадами, как люди, включает в себя момент "отражения одного человека в другом", один человек "как в зеркало" смотрится в другого.
При разработке учения о гармонии Лейбниц уделяет внимание таким отношениям как синхрония. Синхронность процессов – это составная часть гармонической упорядоченности мира. Лейбниц обращается к механизму движения маятника как к своеобразной модели. По мнению Лейбница, полная синхронность работы двух маятниковых часов могла бы быть в трех случаях:
1) если построить часы так, чтобы первые часы воздействовали на вторые;
2) если поручить часовщику непрестанно приводить их в соответствие;
3) или, наконец, если предварительно сконструировать настолько совершенную пару часов, чтобы потом они всегда могли самостоятельно показывать одно и то же время.
Лейбниц отвергает первое решение, оно кажется ему банальным. Второе решение он отвергает потому, что оно предполагает непрерывное чудо, и при внимательном анализе оказывается в противоречии и с идеями Божественной мудрости, и с идеями о порядке вещей. Третий путь – "посредством точного саморегулирования каждой из двух сущностей, чтобы они могли действовать согласованно в силу собственной природы" – "самый прекрасный и более достойный Бога". Лейбниц назвал его "системой предустановленной гармонии" [8, с. 288].
Литература
Лейбниц Г. Письмо к Якобу Томазию… // Соч. в 4-х томах. Т. 1. М., 1982.
Husserliana Bd. 11, c. 339 / Цит. по: М. Рубене. Субъективность, аффективность, время: к феноменологической реформе трансцендентализма // Феноменология в современном мире. Рига, 1991.
Молчанов Ю. Б. Проблема времени в современной науке. М., 1990.
Молчанов Ю. Б. Четыре концепции времени в философии и физике. М., 1977.
Лейбниц Г. Рассуждения о метафизике. Соч. в 4-х томах. Т.1. М., 1982.
Лейбниц Г. Новые опыты о человеческом разумении. Соч. в 4-х томах. Т. 4. М., 1983.
Лейбниц Г. Опыты теодицеи. Соч. в 4-х томах. Т. 4. М., 1989.
Реале Д., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. Т. 3. Новое время. СПб., 1996.
Известно, что философия Лейбница начинается с грандиозной попытки "синтеза" античного и нового мировоззрения. В письме к Томазию Лейбниц пишет: "…я не побоюсь сказать, что нахожу гораздо больше достоинств в книгах аристотелевской "Физики", чем в размышлениях Декарта... Я осмелился бы даже прибавить, что можно сохранить все восемь книг (аристотелевской физики) без ущерба для новейшей философии...". И еще: "…большая часть того, что говорит Аристотель о материи, форме, …природе, месте, бесконечном, времени, движении, совершенно достоверно и доказано…" [1, с. 86 – 87].