дурная голова коленям покоя не дает

история из студенческой практики

В Нижегородской области есть небольшое озеро Светлояр, которое получило широкую известность благодаря легенде о «невидимом граде Китеже». Легенда уходит к временам нашествия на Русь татаро-монголов. Когда-то на месте озера стоял красивый и богатый град Китеж. Хан Батый, прослышав о граде, устремился к нему со своими ордами. Враг намеревался взять его штурмом, однако был крайне удивлен отсутствием крепостных укреплений. Кроме того, его жители совершенно не собирались защищать город. В нем раздавался звон колоколов, а жители страстно молились о спасении. Как только Батый ринулся к городу, из-под земли забили многоводные источники, и татары в страхе отступили. Когда шум родников стих, на месте города была лишь вода. Так сила Господня спасла город от поругания. По легенде город не погиб, он стал невидим. Он опустился под воду и останется там до пришествия Христа.

На месте города появилось глубокое и прозрачное озеро, которое свято хранит многовековую тайну. Лес, окружающий озеро плотной стеной, помогает ему в этом. Время от времени люди (по-видимому, наиболее праведные или … впечатлительные) видят в озере огоньки крестных ходов и слышат колокольный звон. Иногда в воде отражаются церкви, хотя на берегу их нет. Что касается более прозаичного – днем в озере, как в зеркале, отражается окружающая растительность и плывущие по небу облака, а ночью – мириады звезд. Если смотреть на озеро с холма, то уже через несколько минут теряется связь между водой и небом. Невозможно понять – то ли небо оказалось в озере или наоборот – озеро очутилось на небе. Сразу же создается иллюзия реальности легенды о невидимом граде.

Легенда и необычные свойства вод озера привлекают в эти места тысячи паломников и туристов. Наиболее массовое посещение Светлояра происходит на день Ивана Купалы (6 июня). Днем чинно проходит церковный праздник, а ночью толпы людей со свечами обходят озеро, пускают в его воды венки и устраивают языческие игрища. Не меньше людей бывает и в Крещенские дни.

На валунах вокруг озера можно увидеть горящие свечи православных, а рядом – деревья, увешанные языческими разноцветными лоскутками. На озере вместе молятся как православные, так староверы и язычники. Легенда объединяет всех. Считается, если окунуться в озеро три раза, то это очищает душу и смывает грехи. Женщинам рекомендуется это делать в длинных белых рубахах (желательно в новых). В купальниках грехи, увы, не смываются.

Существует еще одна легенда, которая имеет отношение к нашему дальнейшему повествованию. Она гласит, если проползти вокруг озера на коленях, то задуманное сокровенное желание обязательно сбывается. При выполнении этого ритуала ни в коем случае нельзя вставать с колен и тем более разговаривать. В противном случае чары не будут действовать, и весь труд пропадет впустую. Окружность озера около полутора километров, поэтому проползти на коленях – это не такое простое дело. Для выполнения ритуала люди готовятся загодя, шьют специальные наколенники, рукавицы и специальную экипировку от комаров. Некоторые, так же как и альпинисты, устраивают промежуточные лагеря, где в укромных местах прячут воду и запасную амуницию.

* * *

Исторический факультет нашего университета хорош тем, что в начале лета, когда окончательно надоедают лекции и семинары, начинается разъездная практика по древнерусским городам, где можно познакомиться с удивительными местами нашей огромной страны. Одним из таких мест оказалось озеро Светлояр, где и произошли мои злоключения.

У нас на курсе была красивая девушка, в которую были влюблены все наши парни. Многие ухаживали за ней, однако она была неприступна, как скала. Она мне нравилась до безумия, однако я боялся не то, что объясниться, даже подойти к ней. Временами казалось, что она меня просто не замечает. Это приводило меня в отчаяние, поэтому решил воспользоваться чудодейственной силой озера – проползти вокруг него на коленях.

Когда сердце пылает, голова чаще всего не работает, поэтому решил, не раздумывая, приступить к выполнению задуманного. В это время было очень жарко, и мы бродили по лагерю в плавках и купальниках. Я, как был в плавках, так в них и пополз. Однако в последнюю минуту на голое тело набросил ватник, чтобы комары не так сильно докучали.

Первые триста метров (из полутора тысяч) пролетели незаметно. Тропинка была протоптана коленями тысяч таких же, как и я, безумцев. Хвоинок, камушков не было видно (скорее всего, не замечал их), так как мысли были заняты страстью и возвышенными чувствами.

Однако чем дальше я продвигался по тропинке, тем чаще стали попадаться хвоинки, камушки, веточки и все, что впивается в голое тело. Самая нежная хвоинка (не говоря уже о камушках) и та вызывала нестерпимую боль. Комары, которых ранее не замечал, полчищами атаковали меня.

Я не успел проползти и полпути, как начали одолевать сомнения в правильности принятого решения, причем, чем дальше, тем больше. Мне начало казаться, что красавица курса не такая уж и красивая. Надменность есть – это у нее не отнимешь, заносчивость есть, а вот красоты, можно сказать, маловато будет. И вообще, зачем я ввязался в эту дурацкую авантюру. Хорошо, влюбится она в меня без памяти и что потом буду делать. Жил свободным человеком, влюблялся в кого хотел, а теперь буду сидеть на привязи. Нет уж, извините!

Наконец, показалась первая кровь. Колено было поранено, а в ладонь впилась заноза. Может бросить эту глупую затею? Нет, нельзя, друзья засмеют, ведь все, наверняка, видели, как я отправился на эту Голгофу. Может поменять пока ни поздно желание? К примеру, пусть преподаватель зачтет практику без реферата, пусть повар вкусно кормит, пусть местная шпана не задирается. Нет, все это слишком мелковато для таких мук. Так я полз по тропинке в глубокой тоске. Дельное желание не приходило в голову и это меня убивало. Ради чего все это!

Чем дальше я полз, тем все больше в моем сознании «красавица» отдалялась от меня. Вскоре в голове от моего первого желания даже и проблеска не осталось.

Вдруг откуда-то появилась стая собак. У них была собачья «свадьба». Они были возбуждены, окружили меня и начали яростно облаивать. Я был ниже их ростом, и это их вдохновляло. Возможно, они чувствовали во мне конкурента (видимо, любовная дурь еще не полностью выветрилась из моей головы) или лаяли из вредности (когда еще можно увидеть человека на четвереньках).

Самкам пустой лай вскоре надоел, и они отправились дальше, кобели – за ними. Только один невзрачный пес, которому, видимо, на любовном фронте ничего не светило, попытался пристроиться ко мне сзади. Пришлось лягаться всеми четырьмя ногами. В завершение, он поднял лапу, оставил на ватнике вонючую метку и скрылся.

Происшествие с собаками совсем меня расстроило. Из-за этой девицы даже собаки меня в грош не ставят. Чуть было невинности не лишился. Вконец раздосадованный продолжаю ползти дальше и … натыкаюсь на резиновые сапоги. Поднимаю голову. На меня смотрят строгие глаза, чем-то напоминающие школьного завуча, которую мы когда-то, как огня, боялись. Неужели начались галлюцинации?

– Молодой человек, я корреспондент «Комсомольской правды». Хочу задать вопрос – неужели вы, комсомолец, верите во всю эту чушь?

Конечно, после стольких мытарств, собачьих унижений, я уже ни во что не верил, однако сказать ей этого не мог. Я промычал что-то нечленораздельное и продолжал монотонно ползти, уткнувшись лицом в землю. Мое молчание начало раздражать корреспондента. Она сердито выговаривала мне, что я позорю честь комсомольца, студента МГУ, и вообще, не уважаю комсомол, она напишет обо мне фельетон и так далее. Дама в резиновых сапогах еще долго шла рядом и что-то говорила. Я не слушал, так как из-за боли мой мозг был, как в тумане. Тело ныло, из колен и ладоней струилась кровь, а вокруг вились полчища комаров.

Я оглянулся назад и остолбенел. За мной оставался кровавый след. Это была моя родная кровь, притом отдавал ее неизвестно за что, в самое мирное для страны время. Ради чего все это, т.к. серьезного желания так и не придумал.

Я уже был готов плюнуть на все, лишь бы прекратился этот мазохизм. Позор и стыд меня уже не волновал. Пусть те, кто будут смеяться надо мной, попробуют сами проползти хотя бы часть пути. Тогда посмотрим, кто над кем будет смеяться. Я был в отчаянии, слезы текли из глаз, а на земле оставался кровавый след. Я уже хотел, было, встать, во весь голос обругать всех и, в первую очередь, себя, как услышал голоса.

Навстречу бежал весь мой курс. У девочек восхищенно горели глаза (видимо, каждая из них мечтала, что этот геройский поступок совершен ради нее). Ребята хотя и сдерживали свои эмоции, однако и они видели во мне героя. Толпа скандировала мое имя и требовала, чтобы я полз. Ее не волновало, что могу оказаться «на щите» или в положении Филиппида, который принес в Афины радостную весть о победе при Марафоне. Толпа требовала зрелища и крови, а если получится, то и … смерти. Это ее возбуждало. Если бы я встал с колен, меня растерзали бы на части. Не удивлюсь, если кто-то успел организовать тотализатор – доползет или рухнет на дороге. Мой поступок мне уже не принадлежал, поэтому ничего не оставалось, как оправдывать их доверие.

Герои нужны толпе, они ее возбуждают, делают более сильной. Поэтому во все времена так неистово любили гладиаторские бои, рыцарские турниры и всевозможные спортивные соревнования. Прикосновение к великому, уже одно это делает человека великим. У женщин к эмоциям прибавляется их природная сущность самок – желание борьбы за обладание ею.

Появилась наша медсестра и начала причитать, чтобы меня подняли. Ее никто не слушал. Почти, как в боксе. Врач пытается снять окровавленного спортсмена с ринга, а толпа свистит, улюлюкает, требуя продолжения боя.

Образовалась группа поддержки. Наломали березовых веток и начали ими подметать тропинку, по которой полз. Несмотря на нестерпимую боль, мне стало смешно, представив себя камнем в кёрлинге, перед которым неистово шлифуют дорожку.

Я все полз и полз, никого не видя и не слыша, пока не уткнулся носом в свою палатку. Силы покинули меня, и я впал в забытье.

Наутро, чуть свет, прибежала медсестра и очень удивилась, увидев, что мои, когда-то окровавленные колени и ладони, за ночь покрылись молодой и розовой кожицей. В столовой мне положили в тарелку такой огромный кусок мяса, что хватило бы на всю группу. Преподаватель поругал меня (для пущей важности) и поставил за практику «автомат». Местные хулиганы, которые постоянно задиралась с нами, при виде меня уважительно расступалась. Что касается девушек? Все в порядке, девушки любят героев. А к нашей красавице стал совершенно равнодушным и удивлялся, что когда-то так сильно страдал по ней и совершил безумство, о котором приятно вспомнить разве что на старости лет.