Что же такое время? Кто смог бы объяснить это просто и кратко? Кто смог бы постичь мысленно, чтобы ясно об этом рассказать? О чем, однако, упоминаем мы в разговоре, как о совсем привычном и знакомом, как не о времени? И когда мы говорим о нем, мы, конечно, понимаем, что это такое, и когда о нем говорит кто-то другой, мы тоже понимаем его слова. Что же такое время? Если никто меня об этом не спрашивает, я знаю, что такое время; если бы я захотел объяснить спрашивающему – нет, не знаю. Настаиваю, однако, на том, что твердо знаю: если бы ничего не происходило, не было бы прошлого времени; если бы ничто не происходило, не было бы будущего времени… И если бы настоящее всегда оставалось настоящим и не уходило в прошлое, то это было бы уже не время, а вечность; настоящее оказывается временем только потому, что оно уходит в прошлое. Как же мы говорим, что оно есть, если причина его возникновения в том, что его не будет! Разве мы ошибемся, сказав, что время существует только потому, что оно стремится исчезнуть?
(Августин А. Исповедь. Абеляр П. История моих бедствий. М. Республика. 1992. С. 167).
Длительное время делает длительным множество преходящих мгновений, которые не могут не сменять одно другое; в вечности ничто не преходит, но пребывает как настоящее во всей полноте; время как настоящее в полноте своей пребывать не может.
(Августин А. Исповедь. М. 1992. С. 324).
Если же раньше неба и земли вовсе не было времени, зачем спрашивать, что Ты делал тогда. Когда не было времени, не было и “тогда”... Всякое время создал Ты, и до всякого времени был Ты, и не было времени, когда времени вовсе не было.
(Августин А. Исповедь. М. 1992. С. 326).
Живые организмы есть генераторы времени. Этот вывод, на который наводило развитие описательного естествознания, распознается в начале двадцатого века только в интуициях и догадках отдельных ученых, но обсуждается, как мы видели, среди философов.
(Аксенов Г.П. Причина времени. М.: Эдиториал УРСС, 2001. С.130).
Бергсон только поставил человека в ряд всех живых существ, указав, что жизненный порыв в нем продвинулся дальше всех, но Вернадский показал конкретный механизм жизненных явлений, их роль в общем строе природы и в придании ей конкретной длительности. Только выяснив истинные размеры и мощность биосферы, Вернадский получил твердые основания для такого объединения. Положение "время – это жизнь" Бергсон основал на данных психологии. Вслед за ним его развивали многие философы начала века. Но одно дело сказать, другое – показать. Философское решение было необходимо, но не достаточно. Достаточным, то есть доказательным, оно стало только с осознанием вечности геологической роли биосферы.
(Аксенов Г.П. Причина времени. М.: Эдиториал УРСС, 2001. С.160).
Никакая идея релятивизма к становлению организма неприменима. Скорость размножения и время удвоения клеток, иначе говоря, не относится ни к какой иной скорости, существующей рядом и вдали. Рост и размножение клеток ни к какому другому движению отнести нельзя. Клетка сравнима только с самой собой в прошлом, стало быть, только в собственном времени. Оно изготавливает время. Также и выполнение пространства живым организмом своеобразно: оно идет с внутренним ускорением, которое выражается в увеличении массы. Организм, действуя по собственной заложенной в генотипе программе, втягивает в свой рост и размножение всю остальную окружающую косную материю в необходимом для данного вида количестве и качестве, с определенной геометрией.
(Аксенов Г.П. Причина времени. М.: Эдиториал УРСС, 2001. С.161).
Настало время теперь, после введения понятий об актуальной поверхности и о принципе Ламарка, с их помощью попытаться более точно и полно описать сам феномен биологического времени-пространства.
Такое название ему дал Вернадский. Вместе с тем мы можем с некоторым основанием заявить, что если его для целей исследования разделить, то оно же является синонимом абсолютного времени и абсолютного пространства Ньютона. Время–пространство образуется в живом веществе автономно и, вероятно, в пределе идет в нем с невозмутимой точностью и достаточной математической правильностью, так что два соседних промежутка времени всегда равны между собой. Оно и в самом деле есть единственный вид длительности, который совершенно не зависит “ни от чего лишнего”, и “иначе называется”, только не длительность, как определил Ньютон, а более точно – дление. Что бы ни происходило в материальном мире, какие движения бы в нем не совершались, или, наоборот, какой покой бы в нем не воцарялся, пока есть живые организмы и человек, время длится. Источником дления служит движение жизни.
(Аксенов Г.П. Причина времени. М.: Эдиториал УРСС, 2001. С.232).
Все объекты нашего восприятия простираются и в четвертое измерение, так что трехмерные для нас объекты на самом деле четырехмерны... Все объекты четырехмерного пространства пребывают в абсолютном покое, воспринимающее же в нас начало непрестанно совершает несознаваемое нами движение в направлении четвертого измерения, по нормали к нашему трехмерному пространству.
(Аксенов М. О времени. Трансцендентально-кинетическая теория времени. Харьков, 1896, с. 4).
Во всех построениях теоретической физики время всегда является исходным базовым понятием, лежащим в основе всех динамических построений – последние вообще приобретают физический смысл благодаря понятию времени, так что структура самого времени как физического объекта с самого начала постулируется максимально простой с точки зрения его элементарных физических свойств.
(Акчурин И.А. Единство естественно-научного знания. М., 1974).
В движении материи обнаруживаются две системы фундаментальных, универсальных отношений: причинная связь, воздействие одних явлений на другие, с одной стороны, и пространственно-временные отношения, с другой стороны. Оказывается, что между этими двумя сторонами имеется не только тесная связь – что само по себе достаточно очевидно, - но что между ними есть полное единство: общая структура пространственно-временных отношений, т. е. структура пространства-времени, полностью определяется системой материальных воздействий одних явлений на другие…
Пространство-время есть множество всех событий в мире, отвлеченное от всех его свойств, кроме тех, которые определяются системой отношений воздействия одних событий на другие.
(Александров А. Теория относительности как теория абсолютного пространства-времени // Философские вопросы современной физики. М., 1959. С. 273, 308).
Мир можно представить как множество событий, связанных воздействиями и образующих потому соответствующую структуру. Это не значит, что каждые два события связаны воздействием одного на другое, но имеются другие события, которые на них воздействуют. Эта структура, лишь взятая в соответствующей степени абстракции, и есть не что иное, как пространство-время. Иначе говоря, пространство-время есть множество всех возможных событий, отвлеченное от всех его свойств, кроме тех, которые определяются отношениями воздействия, причем сами воздействия берутся также в отвлечении от всяких свойств, кроме формального свойства транзитивности. Как событие есть "элементарное явление", так воздействие можно понимать как элементарную причинно-следственную связь. В этом смысле можно сказать, что пространство-временная структура мира есть не что иное, как его причинно-следственная структура, взятая лишь в соответствующей абстракции.
(Александров А.Д. Проблемы науки и позиция ученого. М.: Наука, 1988. С. 245).
Время, как и пространство, есть своеобразная множественность и дробность бытия. Но пространство, в отличие от времени, есть абсолютная раздробленность, время же – раздробленность относительная. В нем прошлое, настоящее и будущее всегда преодолеваются в своей разделенности тем пребывающим, которое, так или иначе, включено в живую изменяемость. Лишь один вид изменения представляет с известной точки зрения такую же абсолютную раздробленность, как пространство, а именно – движение. Но это именно потому, что движение есть тот вид изменяемости, который воспринимается именно внешним образом, через внешнюю чувственность протяжения. Движение есть форма времени, представленная нам в чужеродной среде пространства, время, переведенное на язык пространства… время, т.е. изменяемость, есть само бытие.
(Алексеев С.А. Время и его преодоление // Хрестоматия по философии. М., 1997, с. 442, 446).
А что такое время и какова его природа, одинаково неясно как из того, что нам передано от других, так и из того, что нам пришлось разобрать раньше. А именно, одни говорят, что время есть движение Вселенной, другие - что это сама [небесная] сфера. [Что касается первого мнения, то надо сказать, что] хотя часть круговращения [Неба] есть какое-то время, но [само время] ни в коем случае не круговращение: ведь любой взятый [промежуток времени] есть часть круговращения, но не [само] круговращение. Далее, если бы небес было много, то таким же образом время было бы движением любого из них, следовательно, сразу будет много времен. А мнение тех, кто утверждает, что время есть сфера Вселенной, имеет своим основанием лишь то, что все происходит как во времени, так и во сфере Вселенной; такое высказывание слишком наивно, чтобы стоило рассматривать содержащиеся в нем несообразности.
(Аристотель. Физика. // Аристотель. Соч. в 4-х томах. 1978. Том 3. с. 146).
Время есть не что иное, как число движения по отношению к предыдущему и последующему...
Мы не только измеряем движение временем, но и время движением вследствие их взаимного определения, ибо время определяет движение, будучи его числом, а движение - время…
Так как время - мера движения, то оно будет и мерой покоя, ибо всякий покой существует во времени.
(Аристотель. Физика. М. 1937. с. 97).
Время не называется быстрым и медленным, а большим и малым, долгим и коротким. Поскольку оно непрерывно, оно долгое и короткое, поскольку оно число - большое и малое, а быстрым и медленным не бывает; ведь ни одно из чисел, служащих для счета, не может быть быстрым и медленным.
(Аристотель. Физика. // Аристотель. Соч. в 4-х тт. Т. 4. М.: Мысль. 1984. 12, 220 b 1-5).
Когда не происходит никаких изменений в нашем мышлении или когда мы не замечаем изменений, нам не будет казаться, что протекло время, так же как тем баснословным людям, которые спят в Сардинии рядом с героями, когда они пробудятся: они ведь соединят прежнее "теперь" с последующим и сделают его единым, устранив по причине бесчувствия промежуточное [время]. И вот, если бы "теперь" не было каждый раз другим, а тождественным и единым, времени не было бы; точно также, когда "теперь" становится другим незаметно для нас, нам не кажется, что в промежутке было время.
(Аристотель. Физика. Собр. соч. в 4-х тт. Т. 3. М. 1981. IV, 11, 218 b, 20-30).
Время есть число перемещения, а "теперь", как и перемещаемое, есть как бы единица числа... А "теперь" вследствие движения перемещаемого тела всегда иное; следовательно, время есть число не в смысле [числа] одной и той же точки, поскольку она начало и конец, а скорее как края одной и той же линии, и не в смысле ее частей, и это как в силу нами сказанного (тогда нужно будет пользоваться средней точкой как двумя, так что произойдет остановка), так еще и потому, что "теперь", очевидно, не есть частица времени и не делит движение, так же как точки не делят линию, а вот два отрезка линии составляют части одной. Итак, поскольку "теперь" есть граница, оно не есть время, но присущее ему по совпадению, поскольку же служит для счета - число. Ведь границы принадлежат только тому, чьими границами они являются, а число этих лошадей - скажем, десять - может относиться и к другим предметам.
(Аристотель. Физика. Собр. соч. в 4-х тт. Т. 3. М. 1981. IV, 11, 220 a, 15-25).
Всякое равное и совместно [идущее] время тождественно и одно; по виду же одинаковы времена и не совместно [идущие]. Ведь если, [например], это собаки, а это лошади, причем и тех и других семь, то число их одно и то же, точно так же и для движений, заканчивающихся вместе, время одно и то же, хотя одно движение может быть быстрее, другое - медленнее, одно - перемещение, другое - качественное изменение. Однако время одно и то же и для качественного изменения, и для перемещения, если только число одинаково и происходят они совместно.
(Аристотель. Физика. Собр. соч. в 4-х тт. Т. 3. М. 1981. IV, 14, 223 b, 1-10).
Зенон же рассуждает неправильно. Если всегда, - говорит он, - всякое [тело] покоится, когда оно находится в равном [себе месте], а перемещающееся [тело] в момент "теперь" всегда [находится в равном себе месте], то летящая стрела неподвижна. Но это неверно, потому что время не слагается из неделимых "теперь", а также никакая другая величина…
Летящая стрела стоит неподвижно; оно вытекает из предположения, что время слагается из "теперь"; если этого не признавать, силлогизма не получается.
(Аристотель. Физика. Собр. соч. в 4-х тт. Т. 3. М. 1981. (Z). 239b, 5-10, 30).
Каким образом появится предшествующее и последующее, если не существует времени? Или время, если не существует движения?
(Аристотель. Физика. Собр. соч. в 4-х тт. Т. 3. М. 1981. VIII, 1, 251 b, 10-15).
Мы разграничиваем их [предыдущее и последующее] тем, что воспринимаем один раз одно, другой раз другое, а между ними - нечто отличное от них; ибо когда мы мыслим крайние точки отличными от середины и душа отмечает два "теперь" - предыдущее и последующее, тогда это [именно] мы и называем временем, так как ограниченное [моментами] "теперь" и кажется нам временем. Это мы и положим в основание [последующих рассуждений].
(Аристотель. Физика. Собр. соч. в 4-х тт. Т. 3. М. 1981. IV, 11, 219 a, 25-30).
Может возникнуть сомнение: будет ли в отсутствие души существовать время или нет? Ведь если не может существовать считающее, не может быть и считаемого, а, следовательно, ясно, что [не может быть] и числа, так как число есть или сосчитанное, или считаемое. Если же ничему другому не присуща способность счета, кроме души и разума души, то без души не может существовать время, а разве [лишь] то, что есть как бы субстрат времени; например, если существует без души движение, а с движением связаны «прежде» и «после», они же и есть время, поскольку подлежат счету.
(Аристотель. Физика. Соч. в 4-х т. Т. 3. - М., 1976. Физика IY, 14, 223а).
...изменение может идти быстрее или медленнее, время же не может, так как медленное и быстрое определяются временем: быстрое есть далеко продвигающееся в течение малого времени, медленное же - мало [продвигающееся] в течение большого [времени]; время же не определяется временем ни в отношении количества, ни качества.
(Аристотель. Физика. Соч. в 4-х т. Т. 3. - М., 1976. Физика IY, 10, 218b).
Следовательно, время есть или движение или нечто связанное с движением, а так как оно не движение, ему необходимо быть чем-то связанным с движением.
(Аристотель. Физика. Соч. в 4-х т. Т. 3. - М., 1976. Физика IY, 11, 219а).
Когда же есть предыдущее и последующее, тогда мы говорим о времени, ибо время есть не что иное, как число движения по отношению к предыдущему и последующему.
(Аристотель. Физика. Соч. в 4-х т. Т. 3. - М., 1976. Физика IY, 11, 219b).
Время есть именно число считаемое, а не посредством которого мы считаем.
(Аристотель. Физика. Соч. в 4-х т. Т. 3. - М., 1976. Физика IY, 11, 219b).
Время не есть число, которым мы считаем, а подлежащее счету. Ему прежде и после всегда приходится быть иным, так как “теперь” различны. Число же ста лошадей и ста людей одно и то же, различны лишь предметы, к которым оно относится, т.е. лошади и люди.
(Аристотель. Физика. Соч. в 4-х т. Т. 3. - М., 1976. Физика IY, 220b).
...время имеет некоторый порядок в том смысле, что одна часть времени существует раньше, а другая - позже. Точно так же обстоит дело и с числом - в том смысле, что один указывают при счете раньше, чем два, а два - раньше, чем три; и именно в этом смысле у числа имеется, пожалуй, некоторый порядок...
(Аристотель. Категории. Соч. в 4-х т. Т. 2. - М., 1978. с. 63).
...время есть мера движения и нахождения [тела] в состоянии движения, причем оно [время] измеряет движение путем отграничения некоторого движения...
(Аристотель. Физика. Соч. в 4-х т. Т. 3. - М., 1976. Физика, IY, 221а).
Таким образом, все, что не движется и не покоится, не находится во времени, так как находиться во времени - значит измеряться временем, а время есть мера движения и покоя.
(Аристотель. Физика. Соч. в 4-х т. Т. 3. - М., 1976. Физика IY, 12, 221b).
И в каком-то отношении вещи подвергаются воздействию со стороны времени - как мы имеем обыкновение говорить: “точит время”, “все стареет от времени”, “все со временем забывается”, но не говорим: “научился [от времени]” или “сделался от времени молодым и красивым”, ибо время само по себе скорее причина уничтожения: оно есть число движения, движение же лишает [существующее] того, что ему присуще.
(Аристотель. Физика. Соч. в 4-х т. Т. 3. - М., 1976. Физика IY, 12, 221b).
Проблема нефизических пространства и времени, при ближайшем рассмотрении, оказывается не чем иным, как проблемой специфических пространственных и временных свойств нефизических материальных объектов и взаимоотношений между ними, и никакого большего смысла в себе не содержит.
(Аронов Р. А., Терентьев В. В. К истокам концепции нефизических форм пространства и времени // Диалектический материализм и философские вопросы естествознания. Методологические проблемы естественнонаучного познания. Межвуз. сб. научн. тр. М., 1986, с. 15).
Отличается ли длительность геологических, географических, химических, биологических и социальных процессов от длительности тех физических процессов, посредством которых они осуществляются? Это – разные промежутки времени или один и тот же? Отличаются ли друг от друга их метрические и топологические свойства, их свойства симметрии?
(Аронов Р. А., Терентьев В. В. Существуют ли нефизические формы пространства и времени // Вопросы философии. 1988, № 1. С. 72).
В природе существуют пространственно-временные границы, отделяющие друг от друга качественно различные пространственно-временные области, в которых определяющую роль играют различные типы материальных взаимодействий. В каждой из этих пространственно-временных областей господствующие в них взаимодействия определяют свойства пространства и времени.
(Аронов Р. А. Материальные взаимодействия и прерывность пространства и времени // Некоторые философские проблемы физики. Вып. III. Пространство и время. Законы сохранения. М. 1970, с. 39).
Временные отрезки должны, видимо, приобретать какую-то специфику в зависимости от того, в рамках какого уровня организации и движения материи, в рамках каких научных дисциплин они рассматриваются.
(Артыков Т.А., Молчанов Ю.Б. О всеобщем и универсальном характере времени // Вопросы философии, 1988, № 7, с. 137).
Все рассуждения о биологическом, геологическом, социальном и другом времени являются следствием неточного понимания сущности времени и могут быть сняты при установлении четких различий между временем и часами, которыми оно измеряется… Почему специфические формы пространства и времени являются "нефизическими"? Ведь отсюда следует, что единое универсальное время, на существовании которого настаивают авторы, является "физическим"? Но почему? Откуда это видно? Ньютон говорил, например, о "математическом" и "истинном" времени. Нам представляется, что правильнее было бы говорить об едином универсальном времени, не навешивая на него ярлыков "физическое", "биологическое" или "театральное".
(Артыков Т. А., Молчанов Ю. Б. О всеобщем и универсальном характере времени // Вопросы философии, 1988, № 7, с. 139).
Несубстанциональный характер времени означает, что сущность времени, как и его свойств, раскрывается тогда, когда анализируется в отношении к самому процессу материального бытия мира в связи с характерными, существенными чертами последнего. Лишь материалистическое понимание времени открывает дорогу к его сущности.
(Аскин Я.Ф. Проблема времени, ее философское истолкование. М., 1966. С. 69).
Каждый момент времени может быть определен путем соотнесения его с материальным содержанием, то есть с характеристикой того состояния, в котором в данный момент времени находятся физические, биологические, социальные и другие процессы и явления, именно таким образом может быть осуществлена индивидуализация моментов времени.
(Аскин Я.Ф. Проблема времени, ее философское истолкование. М., 1966. С. 129).
Бесконечность как свойство времени выступает прежде всего бесконечной длительностью существования материи. Это временное свойство имеет важнейшее мировоззренческое значение. Проблема бесконечной или конечной длительности существования материи есть в сущности вопрос о том, была или не была материя порождена или она существовала постоянно, а также вопрос о возможности или невозможности будущей гибели материального мира.
(Аскин Я.Ф. Бесконечность Вселенной во времени // Бесконечность и Вселенная. М., 1969. С. 158).
Структурной единицей течения времени выступает “момент времени”. Бесконечность времени означает бесконечность моментов времени. Поскольку мы говорим об этой последней, мы берем моменты времени в некотором отношении как элементы, одинаковые в смысле принадлежности их всех ко времени как к определенной форме бытия материи. С другой стороны, момент времени не является некоей самостоятельной субстанцией, а представляет собой форму бытия совокупности событий, состояний движущейся материи, причем специфика каждого из временных моментов есть выражение качественно различного характера этих совокупностей.
(Аскин Я.Ф. Бесконечность Вселенной во времени // Бесконечность и Вселенная. М., 1969. С. 162).
Трудно принять утверждение о равномерном течении времени, ибо это предполагает нечто контролирующее скорость потока времени. Если же время рассматривается “без всякого отношения к чему-либо внешнему”, то какой смысл может иметь положение, что оно течет неравномерно.
(Ахундов М.Д. Проблема прерывности и непрерывности пространства и времени. - М.: Наука. 1974. С. 338).
Время обозначает не действительное существование, а определенную способность, как пространство означает способность к наличию длины. Время не содержит в себе движения, поскольку рассматривается его абсолютная и внутренне ему присущая природа; точно так же оно не содержит в себе покоя; двигаются ли вещи или покоятся, спим ли мы или бодрствуем – время продолжает равномерно течь своим путем.
(Barrow I. Lectiones Geometricae (trans. E. Stone), London, 1735, Lect. 1, p. 4).
Время обладает только длиной, подобно ей во всех своих частях и может рассматриваться как составленное путем простого сложения последующих мгновений.
(Барроу И. Цит. по: Гуларян А.Б. Опыт философского осмысления времени в контексте постнеклассчисеской картины Мира).
Если я хочу приготовить себе стакан подслащенной воды, то чтобы я ни делал, мне придется ждать пока сахар растает. Этот незначительный факт очень поучителен. Ибо время, которое я трачу на ожидание, – уже не то математическое время, которое могло бы быть приложено ко всей истории материального мира, если бы оно вдруг развернулось в пространстве. Оно совпадает с моим нетерпением, т.е. с известной частью моей длительности, которую нельзя произвольно удлинить или сократить. Это уже не отношение; это принадлежит к абсолютному.
(Бергсон А. Творческая эволюция. Минск, 1999, с. 46).
Суть времени – похоже, уже не время, а просто суть. Суть, пожалуй, не во времени. Недаром мы хотим со временем дойти до сути. Разбирая время, мы хотим добраться не до времени: не до временного. С другой стороны, нам нужно время, чтобы добраться до сути, как до сути времени, так и, главное, до самой сути дела. Время – это то, с чем – "со временем" – через что и благодаря чему мы доберемся до настоящего.
(Бибихин В. Мир. Томск. 1995. С. 81-82).
Время. Основная (наряду с пространством) форма существования материи, заключающаяся в закономерной координации сменяющих друг друга явлений. Оно существует объективно и неразрывно связано с движущейся материей.
(Большая Советская Энциклопедия).
Исследование времени бывает двоякое: во-первых, физическое (naturalis) и, во-вторых, математическое. Вот почему иначе нужно говорить об одновременности и единстве с точки зрения природного бытия (secundum esse nature), иначе – с точки зрения бытия математического (secundum esse mathematicum).
(Цит. по: Зубов В.П. Пространство и время у парижских номиналистов XIV в. (К истории понятия относительного движения) // Из истории французской науки. Сб. М.: АН СССР, 1960, с. 48).
Время, взятое материально, в физическом бытии двух различных движений, – различно и не есть одно время, и оно не одно для всего временного, но вместе существуют многие времена.
(Цит. по: Зубов В.П. Пространство и время у парижских номиналистов XIV в. (К истории понятия относительного движения) // Из истории французской науки. Сб. М.: АН СССР, 1960, с. 51).
Время. Одна из граней человеческого сознания есть представление о времени. Люди чувствуют прохождение времени в своем личном опыте, физически и, вместе с тем, психически и наблюдают его в окружающей среде, как социальной, так и природной (одушевленной и неодушевленной). Время, как свидетельствует опыт, есть однонаправленное движение, темп которого достаточно медленен для того, чтобы его различить. (Актуально текут только материальные флюиды, но как и вообще в физическом опыте, время может быть описано только на языке физических феноменов.) Люди чувствуют и думают в ходе времени. Они также действуют в нем, овладевая им либо в достаточной, либо в недостаточной степени.
(Британская Энциклопедия (A. J. Т.) The New..., 1975, v. 18).
Нет единого социального времени с единым и простым течением, но есть социальное время с тысячью замедлений, которое почти не связано с однодневным временем хроник и традиционной истории.
(Braudel F. Ecrits sur l’histoire. Paris, 1969, p. 24).
Время есть некая длительность, которая, хотя разумом может быть воспринята и определена отвлеченно, однако не может быть отделена от вещей... Всякая длительность есть начало без конца и конец без начала. Следовательно, вся длительность есть бесконечное мгновение, тождество начала и конца…
Не может быть такого во Вселенной времени, которое было бы мерой всех движений... При единой длительности целого различным телам свойственны различные длительности и времена.
(Цит. по Горфункель А.Х. Философия эпохи Возрождения. М.: Высшая школа, 1980, с. 278).
Идеям греков, вернее идеям Аристотеля и Лукреция о времени, не посчастливилось. Новая наука восприняла почти архаическую идею времени, а именно абсолютное время Ньютона, которое само по себе "протекает" равномерно. Только немногие, в частности Спиноза и Лейбниц, придерживались реляционной точки зрения на время, согласно которой без изменений не существует никакого времени. Но это обратное движение философии компенсировалось прогрессом науки...
(Бунге М. Пространство и время в современной науке // Вопросы философии. 1970. № 7. С. 83).
Внутренняя жизнь человека или животного может в данное пространство времени протекать скорее или медленнее, и эта-то внутренняя жизнь есть основная мера, которою мы измеряем время при созерцании природы.
(Бэр К.М. Какой взгляд на живую природу правильный и как применять этот взгляд к энтомологии. (Речь при открытии Русского энтомологического общества в октябре 1860 г.) // Русское энтомологическое общество. Записки. 1861. № 1. С.16).
Всякий способ поведенческого разграничения между (в иных отношениях эквивалентными) взаимодействиями в той области, которая связана с состоянием организма, а не с характерными особенностями окружающей среды, определяющими это взаимодействие, порождает референциальное изменение как способ (модус) управления (conduct). Это же происходит и со временем. Достаточно, чтобы в результате взаимодействия, определяемого конфигурацией окружающей среды, нервная система была видоизменена в отношении специфического референциального состояния (например, референциальное состояние твердой уверенности), [и тогда] повторение взаимодействия (независимо от его природы) может порождать эквивалентные взаимодействия с тем, чтобы вызвать акты поведения, различающиеся по измерению [протяженности], связанному с их последовательностью, и поэтому имеют своим результатом способ поведения, который составляет определение и характеристику этого измерения. Следовательно, последовательность, как измерение, определяется в области взаимодействия организма, а не в функционировании нервной системы как замкнутой нейронной сети. Подобным образом поведенческое различие, проводимое наблюдателем последовательных состояний в повторяемых состояниях его нервной активности, когда он сам рекурсивно (т.е. повторяя предшествующее состояние) взаимодействует с ними, составляет генерацию времени, как измерения [протяжения] дескриптивной области. Соответственно, время представляет собой измерение в области описаний, а не характерную особенность окружающей среды.
(Humberto R. Maturana and Francisco J. Varela. Autopoiesis and Cognition. D. Reidel Publishing Company. Dordrecht: Holland. Boston: USA. London: England. 1980. P. 133).
Другими словами, прохождение времени, которое является самой сутью понятия, должно рассматриваться лишь как черта сознания, не имеющая объективного оригинала. Объективный мир просто есть, он не случается. Лишь для взора моего сознания, карабкающегося по мировой линии жизни моего тела, порождается часть мира как образ, плывущий в пространстве и непрерывно меняющийся во времени.
(Weyl H. Philosophy of Mathematics and Natural Science. Princeton, 1949. Р. 116).
Что такое пространство и время? Вот те вопросы, которые столько веков волнуют человеческую мысль в лице самых сильных ее представителей. И если бы мы, отрешась по возможности от всех тех представлений о пространстве и времени, которые господствуют в философии, запутавшейся в сложных явлениях человеческих впечатлений, здравого смысла, обыденного знания, перенесли решение этого вопроса на более абстрактную почву, может быть, мы достигли бы какого-нибудь результата.
Бесспорно, что и время и пространство отдельно в природе не встречаются, они неразделимы. Мы не знаем ни одного явления, которое не занимало бы части пространства и части времени. Только для логического удобства представляем мы отдельно пространство и отдельно время, только так, как наш ум вообще привык поступать при разрешении какого-нибудь вопроса.
В действительности ни пространства, ни времени мы в отдельности не знаем нигде, кроме нашего воображения. Что же это за части неразделимые – чего? Очевидно, того, что только и существует, это – материи, которую мы разбиваем на две основные координаты: пространство и время.
(Вернадский В.И., 1989, с. 419).
По-видимому, … можно проникать в изучение физического времени путем исследования жизненных явлений.
Время физика, несомненно, не есть отвлеченное время математика или философа, и оно в разных явлениях проявляется в столь различных формах, что мы вынуждены это отмечать и нашем эмпирическом знании. Мы говорим об историческом, геологическом, космическом и т.п. временах. Удобно отличать биологическое время, в пределах которого проявляются жизненные явления.
Это биологическое время отвечает полутора – двум миллиардам лет, на протяжение которых нам известно на Земле существование биологических процессов, начиная с археозоя. Очень возможно, что эти годы связаны только с существованием нашей планеты, а не с действительностью жизни в Космосе. Мы ясно сейчас подходим к заключению, что длительность существования космических тел предельна, т.е. и здесь мы имеем дело с необратимым процессом. Насколько предельна жизнь в ее проявлении в Космосе, мы не знаем, так как наши знания о жизни в Космосе ничтожны. Возможно, что миллиарды лет отвечают земному планетному времени и составляют лишь малую часть биологического времени
В пределах этого времени мы имеем необратимый процесс для жизни на Земле, выражающийся в эволюции видов.
С точки зрения времени, по-видимому, основным явлением должно быть признано проявление принципа Реди.
(Вернадский В.И. Изучение явлений жизни и новая физика (1931 г.) // Труды по биогеохимии и геохимии почв. М., 1992, с. 193).
Для Ньютона абсолютное время и абсолютное пространство были атрибутами, непосредственным проявлением Бога, духовного начала мира...
Представление Ньютона победило в науке благодаря небывалым раньше в ее истории достижениям, тесно связанным с построениями Ньютона об абсолютном времени и о таком же пространстве. Впервые была выражена система мира, до конца вычисляемая...
И для нее в 1747 г. Леонард Эйлер принял абсолютное время. И для Эйлера это принятие связано было с его пониманием духовного начала мира.
(Вернадский В.И. Проблема времени в современной науке // Философские мысли натуралиста. М., 1988, с. 228–255; с. 238).
Абсолютное время и абсолютное пространство Ньютона есть время и пространство, независимые от окружающего, бесконечные и безначальные, изотропные.
Это почти все отрицательные признаки, не дающие возможность их научно исследовать.
Теория относительности показала, что они не отвечают научным фактам.
Пространство неразрывно связано с временем, имеет структуру. Ее должно иметь и время.
Впервые после XVII в. – в начале XX в. – вновь вошла в научное сознание необходимость исследования времени – отражения в нем строения, свойственного пространству.
К этому моменту как раз в начале того же столетия, благодаря явлениям радиоактивности, развитию астрономии, явлений жизни, теории квант появились новые явления, заставляющие идти по тому же пути.
Проблема времени поставлена как объект научного изучения в обстановке теории относительности, но не как ее следствие.
(Вернадский В.И. О жизненном (биологическом) времени // Философские мысли натуралиста. М., 1988, с. 297–381; с. 327).
Время Бергсона есть время реальное, проявляющееся и создающееся в процессе творческой эволюции жизни. Время идет в одну сторону, в какую направлены жизненный порыв и творческая эволюция. Назад процесс идти не может, так как этот порыв и эволюция есть основное условие существования Мира. Время есть проявление – созидание творческого мирового процесса.
(Вернадский В.И. О жизненном (биологическом) времени // Философские мысли натуралиста. М., 1988, с. 297–381; с. 332).
Ученые изучали явления, а не время. Явления совершались во времени и в пространстве, но не давали никакого представления о времени и пространстве, которые мыслились абсолютными, независимыми друг от друга, стоящими вне действия каких бы то ни было явлений, в них совершающихся, но их не отражавших.
(Вернадский В.И. О жизненном (биологическом) времени // Философские мысли натуралиста. М., 1988, с. 297–381; с. 368).
Время есть одно из основных проявлений вещества, неотделимое от него его содержание.
(Вернадский В.И. Проблема времени в современной науке // Философские мысли натуралиста. М., 1988, с. 229).
Для жизни время – с геохимической точки зрения – выражается в трех различных процессах: во-первых, время индивидуального бытия, во-вторых, время смены поколений без изменения формы жизни и, в-третьих, время эволюционное – смены форм одновременно со сменой поколений.
(Вернадский В.И. Проблема времени в современной науке // Философские мысли натуралиста. М., 1988, с. 231).
Бренность жизни нами переживается как время, отличное от обычного времени физика. Это длительность – дление. В русском языке можно выделить эту “duree” Анри Бергсона как “дление”, связанное не только с умственным процессом, но и вообще с процессом жизни, отдельным словом, для отличия от обычного времени физика, определяемого не реальным однозначным процессом, идущим в мире, а движением. Измерение этого движения в физике основано в конце концов на известной периодичности – возвращения предмета к прежнему положению. Таково наше время астрономическое и время наших часов. Направление времени при таком подходе теряется из рассмотрения.
Дление характерно и ярко проявляется в нашем сознании, но его же мы, по-видимому, логически правильно должны переносить и ко всему времени жизни и к бренности атома.
Дление – бренность в ее проявлении – геометрически выражается полярным вектором, однозначным с вектором энтропии, но от него отличным.
С исчезновением из нашего представления абсолютного времени Ньютона дление приобретает в выражении времени огромное значение. Грань между психологическим и физическим временем стирается.
(Вернадский В.И. Проблема времени в современной науке // Философские мысли натуралиста. М., 1988, с. 296).
Живое вещество, мне кажется, есть единственное, может быть, пока земное явление, в котором ярко проявляется пространство-время. Но время в нем не проявляется изменением. Оно проявляется в нем ходом поколений, подобно которому мы нигде не видим на Земле, кроме живых организмов. Оно же проявляется в нашем сознании, в чувстве времени, в длении, в старении и в смерти. В геохимических процессах оно проявляется чрезвычайно резко... Чрезвычайно характерно, что обособленный микроскопический организм в смене поколений, поколения которого получаются делением, в известной своей части является теоретически бессмертным, геологически вечным.
(Вернадский В.И. О состояниях пространства в геологических явлениях. На фоне роста науки ХХ столетия // Проблемы биогеохимии. Труды Биогеохимической лаборатории. Т. ХVI. М., 1980, с. 163).
Понятие времени есть одно из основных эмпирических обобщений, если оно и не было открыто научным мышлением, в течение нескольких тысячелетий проверяется и обрабатывается научным опытом, наблюдением, научной мыслительной работой.
(Вернадский В.И. Размышления натуралиста. Пространство и время в неживой и живой природе. Кн. 1. М., 1975, c. 34).
Великая загадка вчера – сегодня – завтра, непрерывно в нас проникающая, пока мы живём, распространяется на всю природу. Пространство – время не есть стационарно абстрактное построение или явление. В нем есть вчера – сегодня – завтра. Оно все как целое этим вчера – сегодня – завтра всеобъемлюще проникнуто.
(Вернадский В.И. Размышления натуралиста. Пространство и время в неживой и живой природе. Кн. 1. М., 1975, с. 45).
Мышление – это мое движение и движение моих знаний во времени.
(Винтер Ш. Хайдеггер М. Определение метафизики. Мюнхен. 1993 // Реферативный журнал ИНИОН. Серия 3. Философия. М., 1994, № 3. С. 224).
Сопряженность "технологии" измерения времени с такими фундаментальными процессами как рост и деление клетки или обмен веществ, указывает на то, что биологические часы – не пристройка к зданию биосистемы, а само здание.
(Войтенко В.П. Время и часы как проблема теоретической биологии // Вопросы философии. 1985. № 1, с. 74).
…время, которое укоренено в душе и есть как бы сама длительность мировой души, не теряет от этого своего космического характера и не становится чем-то субъективным.
(Гайденко П.П. Время и вечность: парадоксы континуума // Вопросы философии. № 6. – М., 2000. с. 128).
Время представляет собой случайное качество вещей: это ясно прежде всего из того, что оно не есть нечто существующее само по себе, но лишь приписывается вещам мышлением или разумом, поскольку вещи мыслятся с точки зрения того, в состоянии ли они сохраняться дальше или должны прекратить свое существование, может ли быть их жизнь более или менее продолжительной, и имеют ли они, имели или будут иметь бытие.
(Гассенди П. Сочинения в 2-х тт., т. 1, 1966, с. 180-181).
Конечно же далеко от желаемого, когда я говорю, что воспринимаю время или длительность как некоторое течение, которое никогда не начиналось, которое продолжает существовать в настоящем и никогда не прекратится, которому нельзя помешать и которое нельзя ни замедлить, ни ускорить.
(Гассенди П. Метафизические исследования, или сомнения и новые возражения против метафизики Декарта // Соч. в 2-х тт., т. 2, М., 1968, с. 640).
Я, по крайней мере, знаю одно-единственное время, которое, конечно (я этого не отрицаю), может называться или считаться абстрактным, поскольку оно не зависит от вещей, так как существуют вещи или нет, движутся они или находятся в состоянии покоя, оно всегда течет равномерно, не подвергаясь никаким изменениям. Существует ли кроме этого времени какое-то другое, которое могло бы называться или считаться конкретным постольку, поскольку оно связано с вещами, т.е. поскольку вещи длятся в нем, я никоим образом не могу знать.
(Гассенди П. Метафизические исследования, или сомнения и новые возражения против метафизики Декарта // Соч. в 2-х тт., т. 2, 1968, с. 641).
Время не есть... как бы ящик, в котором все помещено, как в потоке, увлекающем с собою в своем течении и поглощающем все, попадающее в него. Время есть лишь абстракция поглощения. Так как вещи конечны, то они находятся во времени, а сами вещи представляют собой временное. Их объективным определением является то, что они таковы. Процесс самих действительных вещей составляет, следовательно, время.
(Гегель Г.Ф.В. Философия природы. Соч., Т. 2. М.-Л., 1934, с. 50).
Само время вечно в своем понятии, ибо оно не какое-то определенно время и также не настоящее, а время как время составляет его понятие. Но последнее, как и вообще всякое понятие, само есть вечное, а потому также и абсолютное настоящее. Вечности не будет. Вечности не было, а вечность есть.
(Гегель Г.Ф.В. Философия природы. Соч., т. 2. М.-Л., 1934, с. 51).
Время возникло вместе с миром. Оно, стало быть, принадлежит этому миру, и поэтому в то время, когда не существовало Вселенной, не было никакого времени.
(Гейзенберг В. Физика и философия. М. 1963. С. 28).
Время, зуб которого разжевывает железо и пирамиды, видит лишь смерть, которую оно приносит.
(Гельвеций К. Записные книжки // Соч. М., 1974. Т. 1. С. 114).
Время есть образ движения, поскольку мы представляем в движении то, что совершается раньше и позже, или последовательность…
Мы измеряем время движением, а не движение временем.
(Гоббс Т. Основы философии. О теле. Избр. произв. в 2-х тт. М., 1964. Т. 1, с. 127, с. 129).
Пространство и время как вместилища обладают каждое своей внутренне присущей конгруэнтностью, существование которой совершенно независимо от существования материальных стержней и часов во Вселенной; последние являются инструментами, и их функция, в лучшем случае чисто эпистемологическая, связана с возможностью установить внутренние конгруэнтные отношения в окружающем пространстве и времени. Таким образом, к примеру, даже когда часы, в отличие от вращающейся Земли, идут равномерно, с одинаковой скоростью, это периодическое устройство только регистрирует, но вовсе не определяет временную метрику.
(Грюнбаум А. Философские проблемы пространства и времени. - М.: Прогресс. 1969. С. 16).
С точки зрения здравого смысла истинная сущность времени состоит в том, что события случаются теперь или же являются прошлым и будущим…
Становление — не переход в бытие первоначально будущих событий и их последующий переход в прошлое.
(Грюнбаум А. Философские проблемы пространства и времени. М., 1969. С. 382).
Сделаем небольшой экскурс в гносеологию. Спросим себя, что доступно непосредственному наблюдению? Оказывается, это не предмет, а границы предметов. Мы видим воду моря, небо над землей, ибо они граничат с берегами, воздухом, горами. Но пелагические рыбы могли бы догадаться о существовании воды только будучи выловлены и вытащены на воздух. Так, мы знаем, что как категория время есть, но не видя его границ, не имеем возможности дать времени общепонятное определение. И чем сильнее контраст, тем яснее для нас предметы, которые мы не видим, а додумываем...
(Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. Вып. 1. 1979. Деп. ВИНИТИ, № 1001-79, с. 41).
Социальное время различно не только для разных культур и обществ, но оно дифференцируется и в рамках каждой социально-культурной системы в зависимости от ее внутренней структуры. Социальное время неодинаково протекает в сознании отдельных классов и групп: они по-своему воспринимают его и переживают, ритм функционирования этих общественных групп различен. Иными словами, в обществе всегда существует не какое-то единое “монолитное” время, а целый спектр социальных ритмов, обусловленных закономерностями различных процессов и природой отдельных человеческих коллективов... Однако подобно тому, как различные социальные явления, институты и совершающиеся в обществе процессы находятся во взаимной связи и группируются в целостную систему с преобладающим типом детерминизма, ритм протекания этих процессов и функционирования социальных форм образует иерархию социального времени данной системы. Общество не может существовать, не достигнув известной степени координации множественных социальных ритмов. Поэтому можно говорить о доминирующем социальном времени в обществе
(Гуревич А.Я. Время как проблема истории культуры. - “Вопросы философии”, 1969, № 3, с. 112-113).
Анализ (о)сознания времени – давний крест дескриптивной психологии и теории познания. Первым, кто глубоко ощутил огромные трудности, которые заключены здесь и кто бился над ними, доходя почти до отчаяния, был Августин. Главы 14-28 книги XI “Исповеди” даже сейчас должны быть основательно проштудированы каждым, кто занимается проблемой времени. Ибо гордое знанием Новое время не может здесь похвалиться блистательными достижениями или значительно более важными результатами, чем этот великий мыслитель, столь ревностно сражавшийся с этой проблемой. Вместе с Августином можно сказать и сейчас: “Si nemo a me quaerat, scio, si quaerenti explicare velim, nescio”.
Естественно, что такое время, знаем мы все: оно есть наиболее известное. Однако, как только мы делаем попытку отдать себе отчет об (о)сознании времени, установить верное отношение между объективным временем и субъективным сознанием времени и понять, каким образом временная объективность, следовательно, индивидуальная объективность вообще может конституироваться в субъективном сознании времени, и как только мы делаем попытку подвергнуть анализу также чисто субъективное сознание времени, феноменологическое содержание переживаний времени, мы вовлекаемся в сферу весьма специфических трудностей, противоречий, смешений.
(Гуссерль Э. Феноменология внутреннего сознания времени. М. Риг “Логос” Изд-во “Гносис”. М. 1994. С. 5).
Время – это созерцание, умопостижение вневременного Мира вещей, данного нам как Мир феноменов.
(Гуц А.К. Элементы теории времени. – Омск: Издательство Наследие. Диалог-Сибирь, 2004. С. 183).
Похоже, время – это атрибут двузначной логики, двузначная логика – форма оформления мысли, рожденной сознанием человека, следовательно, время – это то, что неотъемлемо от сознания человека.
(Гуц А.К. Элементы теории времени. – Омск: Издательство Наследие. Диалог-Сибирь, 2004. С. 246).
Мозг при осознании часть событий оставляет "нетронутой" – это настоящее, а остальные разбивает на группы и группам ставит в соответствии метки. Помеченное метками составляет то, что мы называем прошлым и будущим. Они не осознаются как реально существующие. При другом разбиении то, что было настоящим, получает метку, а то, что было помечено, осознается. Таких разбиений столько, сколько было меток. Переходы мозга от осознания к осознанию есть время.
Очевидно, приведенные рассуждения легко поддаются критике, но мы пытались найти ответ на вопрос: как может живое существо осознавать мир вне времени, почему появляется время для нас, людей, хотя нет его в теории абсолютного Мира событий (пространства-времени) как в классическом варианте, так и в интуиционистском, и на каком основании Кант так упорно связывал время с субъективным восприятием мира человеком.
(Гуц А.К. Элементы теории времени. – Омск: Издательство Наследие. Диалог-Сибирь, 2004. С. 249).
Время – это созерцание, умопостижение вневременного Мира вещей, данного нам в виде Мира феноменов R4lA. Разум человека способен постигнуть все Миры феноменов.
(Гуц А.К. Элементы теории времени. – Омск: Издательство Наследие. Диалог-Сибирь, 2004. С. 278).
Во многих… языках, имеются только две формы для обозначения времени: одна форма для обозначения совершенного действия или состояния и другая - для несовершенного... Эти две формы, появляющиеся у глаголов или у некоторых существительных, имели первоначально локативный характер, хотя они теперь означают лишь расстояние во времени.
(Цит по: Леви-Брюль Л. Первобытное мышление. - М., 1935. С. 101-102).
Время – это только феноменологическое понятие, удобное при определенных обстоятельствах.
(DeWitt B.S. Quantum Theory of Gravity. I. The Canonical Theory // Phys. Rev. 1967. V. 160, №.5. P. 1137).
Два образа времени… Хронос выражает действие тел и созидание телесных качеств… Эон – это место бестелесных событий и атрибутов.
(Делез Ж. Логика смысла. М., 1995, с. 200).
Все события и процессы во всеобъемлющем пространстве протекают во времени, увлекающем с собой всё происходящее по законам природы. Таким образом, обоснование нормативных установлений естествознания опирается на представления о едином пространстве, едином времени и единой всепроникающей регулярности природы, которые, будучи едиными, охватывают всё остальное как всеобщее…
Онтологические понятия пространства и времени помещают природу в рамки физических теорий.
(Депперт В. Мифические формы мышления в науке // Наука в культуре. М., 1998. С. 263, 269).
О действительной качественной специфике времени биологических процессов свидетельствовало бы качественное отличие длительности и последовательности биологических процессов от длительности и последовательности физических, однако такие отличия в настоящее время не установлены.
(Дзюба С.В. О содержании понятия пространства и времени в нефизических теориях // Диалектический материализм и философские вопросы естествознания (методы и формы научного познания): Межвуз. сб. научн. тр. М.: Изд. "Прометей", 1991, с. 23).
Пространство-время относится к материальному движению как форма (точнее, структура) к содержанию … диалектическая связь пространства-времени и материального движения охватывается диалектикой содержания и формы.
(Егоров А.А. Диалектическое отношение пространства-времени к материальному движению. Л., 1976. С. 4).
Признание различных видов пространства-времени в бесконечном мире и есть признание того, как содержание сбрасывает старую форму и создает новую: каждое пространство-время конкретно, преходяще, возникает и уничтожается, и в ряде случаев изменения в элементах системы — причина возникновения новых пространственно-временных отношений взамен старого пространства-времени.
(Егоров А.А. Диалектическое отношение пространства-времени к материальному движению. Л., 1976. С. 12).
Подлинно фундаментальными физическими формами пространства и времени являются не микро-, макро-, мегапространство и время, как обычно считается, а пространственные и временные свойства соответственно слабых, сильных, электромагнитных и гравитационных взаимодействий.
(Жог В.И., Канке В.А. Проблема реальности и статуса форм времени и пространства // Философские науки, М., 1981, № 2, с. 37).
Если исследователь в полной мере учитывает, что физическая форма времени и пространства в определенных условиях может являться субстанциально-динамической основой, носителем других форм времени и пространства, то перед ним открываются горизонты для дальнейшего прояснения особенностей той или иной формы времени и пространства.
(Жог В.И., Канке В.А. Проблема реальности и статуса форм времени и пространства // Философские науки, М., 1981, № 2, с. 41).
Объективно, конечно, не существует двух или больше различных времен, время едино. Однако мы полностью не знаем этого объективного времени вследствие ограниченности нашего познания, и изображения этого времени могут быть различными в зависимости от цели изображения в том или ином случае.
(Земан И. Познание и информация. М., 1966, с. 199, примеч. 1).
Можно назвать, по крайней мере, две трудности, с которыми сталкиваются исследователи, пытаясь оценить вклад физических теорий в понимание времени. Первая трудность известна давно, она фигурирует по настоящее время в формулировке, данной в свое время Августином: если время представить как делимое до бесконечности, то “настоящее” стягивается в точку с нулевой продолжительностью. Оно исчезает, а вместе с ним исчезают и другие модусы — прошлое и будущее, поскольку они определяются относительно настоящего, следовательно, исчезает время.
Вторая трудность (или особенность) понимания времени характерна для XX века — это направленность течения времени. В реляционной концепции направление течения времени связывается (непосредственно или опосредованно) с процессом становления — переходом события от небытия к бытию; в то же время физические теории формулируют законы, инвариантные относительно инверсии знака времени, то есть безразличные к направлению его течения.
(Казарян В.П. Понятие времени в структуре научного знания. С. 93-94).
В терминологическом плане философское понятие времени и физический термин "время" ничем не отличаются друг от друга. Это обстоятельство связано с тем, что в истории философии и науки было принято считать, что время есть нечто единое, универсальное, однозначное, и поэтому нет никакого смысла вводить новые термины...
Терминологическая неясность явилась источником многих недоразумений. В некоторых работах термин "время" в физике (физическое время) стал отождествляться с понятием времени в философии. Отсутствие различных терминов в физике и философии – одна из причин временного отождествления переменной физики с философским понятием времени.
(Казарян В.П. Относительно представления об обратном течении времени // Вопросы философии, 1970, № 3, с. 101).
Методология введения понятия некалендарного биологического времени полностью согласуется с пониманием времени как количественного бытия движения. Равноценные в биологическом отношении действия по логике вещей имеют одни и те же материальные причины, а потому они равнодлительны в единицах некалендарного времени. Там, где физик фиксирует различие в биологически тождественном, биолога, наоборот, интересует тождественное в физически различном. Оба способа рассмотрения материальных процессов правомерны и соответствуют определенным чертам реальности.
(Канке В.А. Единство и многообразие форм времени. Автореферат дис. на соиск. уч. степ. д. ф. н., М., 1984, с. 19).
Именно потому, что биологические процессы равнозначны, они равнодлительны; единицы биологического времени так же изохронны друг другу, как и секунды физического времени… физическое время является базисом биологического.
(Канке В.А. Концепция биологического времени // Диалектический материализм и философские вопросы естествознания (методология научного познания) - Межвуз. сб. н. тр. - М.: МГПИ, 1988, с. 27, с. 29).
Один и тот же промежуток времени, который для одного рода существ кажется лишь мгновением, для другого может оказаться весьма продолжительным временем, в течение которого благодаря быстроте действий происходит целый ряд изменений.
(Кант. И. Всеобщая естественная история и теория неба // Сочинения в 6-ти тт. Т. 1. М.: Мысль, 1963, с. 255).
Идея времени не возникает из чувств, а предполагается ими. В самом деле, только посредством идеи времени можно представить себе, бывает ли то, что действует на чувства, одновременным или последовательным; последовательность не порождает понятия времени, а только указывает на него. Вот почему понятие времени совершенно неправильно определяют как ряд действительных [событий], существующих одно после другого, как будто это понятие приобретено опытом. Дело в том, что я не понимаю, что обозначает слово после, если ему уже не предшествует понятие времени. Ведь происходящее одно после другого есть то, что существует в разное время, так же как существовать совместно – значит существовать в одно и то же время.
(Кант И. О форме и принципах чувственно воспринимаемого и умопостигаемого мира // Кант И. Соч. в 8-и томах. Т. 2. М. 1964. С. 293).
Те, кто признает объективную реальность времени (преимущественно английские философы), представляют его себе каким-то непрерывным течением в существовании, однако помимо всякой существующей вещи (самая нелепая выдумка!), или как реальность, отвлеченную от последовательности внутренних состояний, как полагают Лейбниц и его сторонники. Ошибочность второго мнения достаточно ясна из порочного круга в дефиниции времени, и, кроме того, оно оставляет без всякого внимания одновременность, важнейшее следствие времени и, таким образом, противоречит всякому здравому рассудку, так как требует, чтобы не законы движения определялись сообразно с мерой времени, а само время в отношении его природы – при помощи наблюдаемого движения или какого-либо ряда внутренних изменений, чем совершенно лишает правила всякой достоверности.
(Кант И. О форме и принципах чувственно воспринимаемого и умопостигаемого мира // Кант И. Соч. в 8-и томах. Т. 2. С. 296-297).
Время не есть что-то объективное и реальное, оно не субстанция, не акциденция, не отношение, а субъективное условие, по природе человеческого ума необходимое для координации между собой всего чувственно воспринимаемого по определенному закону и чистого созерцания.
(Кант И. О форме и принципах чувственно воспринимаемого и умопостигаемого мира // Соч. Т. 2. М. 1964. С. 400).
Время есть не что иное, как форма внутреннего чувства, т.е. созерцания нас самих и нашего внутреннего состояния. В самом деле, время не может быть определением внешних явлений: оно не принадлежит ни к внешнему виду, ни к положению и т.п.; напротив, оно определяет отношение представлений в нашем внутреннем состоянии.
(Кант И. Критика чистого разума. М., 1994. С. 56).
Время есть необходимое представление, лежащее в основе всех созерцаний. Когда мы имеем дело с явлениями вообще, мы не можем устранить само время, хотя явления прекрасно можно отделить от времени. Следовательно, время дано a priori. Только в нем возможна вся действительность явлений. Все явления могут исчезнуть, само же время (как общее условие их возможности) устранить нельзя.
(Кант И. Критика чистого разума. М. 1994. С. 59).
Наши утверждения показывают эмпирическую реальность времени, т.е. объективную значимость его для всех предметов, которые когда-либо могут быть даны нашим чувствам... Такие свойства, присущие вещам сами по себе, вообще никогда не могут быть даны нам посредством чувств. В этом, следовательно, состоит трансцендентальная идеальность времени, согласно которой оно, если отвлечься от субъективных условий чувственного созерцания, ровно ничего не означает и не может быть причислено к предметам самим по себе (безотносительно к нашему созерцанию) ни как субстанция, ни как свойство.
(Кант И. Критика чистого разума. М. 1994. С. 58).
Время мы можем мыслить не иначе, как обращая внимание при проведении прямой линии… исключительно на действие синтеза многообразного, при помощи которого мы последовательно определяем внутреннее чувство и тем самым имея в виду последовательность этого определения…
Время… определяет отношение представлений в нашем внутреннем состоянии… не содержит ничего, кроме отношений… оно… есть форма созерцаний …
Время не есть эмпирическое понятие, выводимое из какого-нибудь опыта…
Различные времена суть лишь части одного и того же времени. Но представление, которое может быть дано лишь одним предметом, есть созерцание…
Время не есть нечто такое, что существовало бы само по себе…
Время следует считать действительным… не как объект, а как способ представлять меня самого как объект…
Те, кто признает абсолютную реальность пространства и времени, …должны признать наличие двух вечных и бесконечных, обладающих самостоятельным бытием нелепостей пространства и времени, которые существуют …только для того, чтобы схватывать собой все действительное…
(Кант И. Сочинения в 6-ти томах. Том 3. М. 1964. С. 135-142).
Я произвожу само время в схватывании созерцания.
(Кант И. Сочинения в 6-ти томах. Т. 3. М. 1964. С. 224).
Мое созерцание может предшествовать действительному предмету и иметь место как априорное познание только в том единственном случае, если оно не содержит ничего, кроме формы чувственности, предшествующей в моем субъекте действительным впечатлениям, через которые предмет действует на меня…
Но это становится совершенно понятным, коль скоро признать пространство и время чисто формальными условиями нашей чувственности, а предметы – просто явлениями; в самом деле, тогда форма явления, т.е. чистого созерцания, может без сомнения быть представлена из нас самих, то есть a priori.
(Кант И. Пролегомены ко всякой будущей метафизике, которая может появиться как наука // Собр. соч. в 8 т. Т. 4. М. 1994. С. 37-39).
Само ощущение и не занимает никакой части пространства или времени, но переход к нему от пустого времени и пространства тем не менее возможен только во времени.
(Кант И. Пролегомены ко всякой будущей метафизике, которая может появиться как наука // Собр. соч. в 8 т. Т. 4. М. 1994. С. 68).
Понятие причины свойственно не вещам, а опыту, потому что тот располагается во временной последовательности. Опыт выводится из рассудочных понятий.
(Кант И. Пролегомены ко всякой будущей метафизике, которая может появиться как наука // Собр. соч. в 8 т. Т. 4. М. 1994. С. 73).
Пространство и время со всем, что они в себе содержат, - это не вещи или их свойства сами по себе, а принадлежат только к их явлениям; до этого пункта я одного убеждения с … идеалистами. Но они, и среди них особенно Беркли, рассматривали пространство как чисто эмпирическое представление, которое, так же как и явления в нем, становится нам известным – вместе со всеми своими определениями – лишь посредством опыта или восприятия; я же, напротив, показываю прежде всего, что пространство (а равно и время, на которое Беркли не обратил внимания) со всеми своими определениями, может быть познано нами a priori, ибо оно, так же как и время, присуще нам до всякого восприятия или опыта как чистая форма нашей чувственности и делает возможным всякое чувственное созерцание и, стало быть, все явления.
(Кант И. Пролегомены ко всякой будущей метафизике, которая может появиться как наука // Кант И. Соч. в 8-и томах. Т. 4. М. 1964. С. 142-143).
Внутреннее чувство, посредством которого мы наглядно представляем самих себя или свое внутреннее состояние, не дает... наглядного представления самой души как объекта, однако существует определенная форма, под которой единственно возможно наглядное представление ее внутреннего состояния: именно все, что принадлежит к внутренним определениям, представляется в отношениях времени.
(Кант И. Критика чистого разума. СПб.: Изд-во "Таум-аут", 1993. С. 51).
Время не есть эмпирическое понятие, отвлекаемое от кого-либо опыта. В самом деле, сосуществование или последовательность даже не входили бы в состав восприятия, если бы в основе не лежало a priori представление времени. Только при этом условии можно представить себе, что события существуют в одно и то же время (вместе) или в различное время (последовательно).
(Кант И. Критика чистого разума. СПб.: Изд-во "Таум-аут", 1993. С. 56).
Движение светового сигнала и физическое время “вообще” – это понятия тождественные... Физическое же время является основой, фундаментом для биологического, социального и прочих времен. Под физическим временем мы подразумеваем не время существования, а время сосуществования материальных объектов.
(Клемец А.П. Физика и философия. Поиск истины. – Брест: “Форт”, 1997, с. 14-19, с. 25-28).
В Риме жило два представления о времени - мифологическое и историческое, отношения между которыми были далеко не просты.
Мифологическое время воспринимается как таковое лишь в ретроспекции, в свете позднейшей привычки мыслить себе линейно протекающую расчлененную длительность как неотъемлемое структурное свойство жизни. Для древних же оно было не столько временем, сколько отсутствием времени, которое именно этим своим отсутствием, пребыванием вне изменения, движения, развития, вообще вне акциденций, и характеризовало особое, неподвижное и ценное состояние действительности.
Примером такого восприятия времени могут служить feriae - распределенные на протяжении всего года дни обязательного досуга, посвященного богам. В эти дни подвергались табу все виды деятельности, связанные с цивилизацией, т.е. возникшие, порожденные движением времени... Feriae были символом некоторого архаичнейшего, изначального прошлого - докультурного и довременного, образом действительности, не знавшей неравенства и вражды, бедности и богатства, частной собственности…
Как бы жестко ни была в нем [Древнем Риме] проведена исходная установка на противопоставление идеального, неподвижного и реально развивающегося времени, тем не менее оба эти образа нашли отражение в народных верованиях и обычаях с той непоследовательностью и внешней нелогичностью, которая столь характерна вообще для архаических пластов культуры.
(Кнабе Г.С. Историческое время в Древнем Риме // Кнабе Г.С. Материалы к лекциям по общей теории культуры и культуре античного Рима. - М.: Изд. "Индрик". 1994. С. 279-281).
Отдельные небесные тела и их системы так изолированы друг от друга, что для них тепловая смерть должна заметно приблизиться прежде, чем произойдет вмешательство сторонней системы. Поэтому деградированные состояния систем должны бы преобладать, а вместе с тем они почти не встречаются. И задача состоит не только в том, чтобы объяснить неравновесность Вселенной в целом, она имеет значительно более конкретный смысл – понять, почему же отдельные системы и сами небесные тела продолжают жить, несмотря на короткие сроки релаксации… Очевидно, в самых основных свойствах материи, пространства, времени должны заключаться возможности борьбы с тепловой смертью противоположными процессами, которые могут быть названы процессами жизни. Благодаря этим процессам поддерживается вечная жизнь Вселенной.
(Козырев Н.А. Причинная механика и возможность экспериментального исследования свойств времени // История и методология естественных наук. Вып. 2. М., 1963, с. 96).
Постулаты:
1. Время обладает особым свойством, создающим различие причин и следствий, которое может быть названо направленностью или ходом. Этим свойством определяется отличие прошедшего от будущего.
2. Причины и следствия всегда разделяются пространством. Поэтому между ними существует сколь угодно малое, но неравное нулю, пространственное различие.
3. Причины и следствия различаются временем. Поэтому между их проявлением существует сколь угодно малое, но неравное нулю, временное различие... определенного знака.
(Козырев Н.А. Избранные труды. – Л.: ЛГУ, 1991. С. 8-47).
Наши многочисленные лабораторные опыты показали, что у времени, помимо пассивного свойства длительности, существуют еще и активные свойства: направленность хода и плотность... Время, не только открывает возможности для развития процессов, но как некоторая физическая реальность может воздействовать на них и на состояние вещества.
(Козырев Н.А. Избранные труды. – Л.: ЛГУ, 1991. С. 221-227).
Воздействие времени принципиально отличается от воздействия силовых полей... Время во Вселенной не распространяется, а всюду появляется сразу. На ось времени вся Вселенная проектируется одной точкой. Поэтому изменение свойства некоторой секунды всюду появляются сразу, убывая по закону обратной пропорциональности первой степени расстояния.
(Козырев Н.А. Избранные труды. – Л.: ЛГУ, 1991. С. 385-400).
Активный контакт времени со всем, что происходит в Мире, должен приводить к взаимодействию, к возможности воздействий на свойства времени со стороны происходящих процессов.
(Козырев Н.А. Время как физическое явление).
Наше психологическое ощущение времени и есть восприятие объективно существующего в Мире хода времени… Это представление о времени как явлении Природы соответствует нашему интуитивному восприятию Мира.
(Козырев Н.А. Избранные труды. – Л.: ЛГУ, 1991. С. 244).
Стремление Аристотеля ограничиться лишь феноменологической трактовкой времени вызвала критику со стороны платоников и в конечном счете привела к богатой многоуровневой онтологии времени у неоплатоников.
(Косарева Л.М. Эволюция концепции времени в науке (социально-философский аспект проблемы). Научно-аналитический обзор. М. 1988. С. 9).
Первейшей заботой становится разумное обращение со временем, ибо сама жизнь осмысливается не как краткий эпизод, дающий человеку аттестацию при переходе из бытия в вечность, но такая временная протяженность, которую каждый волен употреблять по-своему.
(Кудрявцев О.Ф. Ренессансный гуманизм и "Утопия". М. 1991. С. 135).
Бесконечное единство есть свернутость (complicatio) всего. Да единство ведь и значит, что оно соединяет все… То же самое единство есть покой, поскольку в нем свернуто движение, которое, если пристально рассмотреть, есть расположенный в ряд покой (quies seriatim ordinata). Соответственно движение есть развертывание покоя.
Точно так же в "теперь", или настоящем, свернуто время: прошедшее было настоящим, будущее будет настоящим, и во времени не находим ничего, кроме последовательного порядка настоящих моментов. Соответственно прошедшее и будущее есть развертывание настоящего, настоящее есть свернутость всех настоящих времен; все настоящие времена – развертывание его в последовательный ряд (seriatim), и в них не найдешь ничего, кроме настоящего. Единое "теперь" свернуто и заключает в себе все времена, но это "теперь" есть все то же единство.
Точно так же тождество есть свернутость различия, равенство – свернутость неравенства, а простота – свернутость всех разделений или различений.
(Кузанский Н. Об ученом незнании // Соч. в 2 тт. Т. 1. М. 1979. С. 103-104).
В научной физической литературе избегают давать определения пространства и времени, предполагая при этом, что каждый человек имеет на этот счет какие-то первоначальные представления. Общепринята и широко распространена интуитивная концепция времени, согласно которой время выступает как нечто движущееся. Выражение "время проходит" ... всегда ассоциируется с некоторым равномерным потоком неясной природы, текущим в одном направлении.
(Кулаков Ю.И. Время как физическая структура // Развитие учения о времени в геологии. Киев: Наукова думка, 1982, с. 126).
Воображение утомлялось и изнемогало от усилий постигнуть всю громадность времени, потребного для уничтожения целых материков таким нечувствительным процессом; ум, блуждая в нескончаемых периодах, не находил себе места отдохновения в далеком прошлом. Древнейшие горные породы представлялись породами производными, происходившими из предшествующих серий, которые в свою очередь, быть может, произошли от других до них существовавших. Такой взгляд на громадность протекших времен, подобно взгляду Ньютона на пространство, был слишком обширен и не мог вызвать идеи о величии без примеси тягостного сознания нашей неспособности постигнуть цель такого бесконечного пространства времени…
Геометр измерил области пространства и относительные расстояния между небесными телами - геолог, не прибегая к арифметическим выкладкам, счел мириады веков, которые дают уму понятия о громадности протекших веков более определенные, чем дали бы цифры.
(Лайель Ч. Основные начала геологии. Т. 1. М. 1866. С. 58, С. 67).
Время или длительность представляет не что иное, как имеющую предел или не имеющую его непрерывность движения, либо существования вещей.
(Ламарк Ж.-Б. Аналитическая система положительных знаний человека, полученных прямо или косвенно из наблюдений. Избранные произведения в 2-х тт. Т. 2. М. 1959. С. 379).
Можно определить время как совокупность событий, следующих друг за другом в одной и той же точке, напр., в одной и той же части материи, связанной с данной системой отсчета, а пространство определить как совокупность одновременных событий.
(Ланжевен П. Эволюция пространства и времени. В кн.: Новые идеи в математике, вып. 2, СПб., 1913, с. 100).
Движение (равно как и время) никогда не существует, если рассмотреть это со всей строгостью: оно никогда не существует как целое, не имея сосуществующих частей. Таким образом, в нем нет ничего реального, кроме того преходящего, что должно быть предписано силе, стремящейся к изменению. К этому и сводится все, что заключено в телесной природе помимо того, что принадлежит геометрии, а именно протяжению. [Прим.: под силой следует подразумевать энергию, под действием – работу.]
(Лейбниц Г. Опыт рассмотрения динамики // Лейбниц Г.В. Соч. в 4-х томах. С. 248).
Я неоднократно подчеркивал, что считаю пространство, так же как и время, чем-то чисто относительным: пространство – порядком существования, а время – порядком последовательностей. Ибо пространство, с точки зрения возможности, обозначает порядок одновременных вещей, поскольку они существуют совместно, не касаясь их специфического способа бытия. Когда видят несколько вещей вместе, то осознают порядок, в котором вещи находятся по отношению друг к другу.
Для опровержения мнения тех, которые считают пространство субстанцией или по крайней мере какой-то абсолютной сущностью, у меня имеется несколько доказательств... Но если пространство не что иное, как этот порядок, или отношение, и если оно без тел не что иное, как только возможность давать им определенное положение, то именно эти два состояния – первоначальное и обращенное – ни в чем не отличаются друг от друга. Их различие содержится лишь в нашем химерическом предположении реальности пространства самого по себе.
Так же дело обстоит со временем. Допустим, кто-нибудь спросил бы, почему Бог не создал все на один год раньше: допустим дальше, что он сделал бы из этого вывод о том, что Бог совершил что-то, для чего нельзя найти основание, по которому он действовал так, а не иначе. На это можно возразить, что подобный вывод был бы справедлив, если бы время являлось чем-то вне временных вещей, ибо тогда, конечно, было бы невозможно найти основание для того, почему вещи – при предположении сохранения их последовательности – должны были бы быть поставлены скорее в такие, чем в другие мгновения. Но как раз это доказывает, что мгновения в отрыве от вещей ничто и они имеют свое существование только в последовательном порядке самих вещей, а так как этот порядок остается неизменным, то одно из двух состояний, например, то, в котором все совершалось бы на определенный промежуток времени раньше, ничем не отличалось бы от другого, когда все совершается в данный момент, и различить их было бы невозможно.
(Лейбниц Г.В. Переписка с Кларком // Соч.: В 4 т. Т. 1. М. 1982. С.441-442).
Если бы вообще не было созданных вещей, то пространство и время имелись бы лишь в идеях Бога…
Если бы не было созданных вещей, то не было бы ни времени, ни места.
(Лейбниц Г.В. Переписка с Кларком. Сочинения в 4-х томах Т. 1. М. 1982. С. 455, 496).
Что касается возражения, будто пространство и время являются величинами, или, скорее объектами, которым присуща величина, в то время как этого нельзя сказать о положении и порядке, то я отвечаю, что порядок тоже имеет свою величину: ведь существуют в нем предыдущий и последующий члены, а следовательно, расстояние, или промежуток. Относительные вещи, так же как и абсолютные, имеют свою величину; например, в математике соотношения, или пропорции, имеют свою величину и измеряются посредством логарифмов, тем не менее они являются отношениями. Таким же образом пространство и время, хотя они и состоят из отношений, не исключают наличия у них величины.
(Лейбниц Г. Пятое письмо Лейбница или ответ на четвертое возражение Кларка // Лейбниц Г.В. Соч. в 4-х тт. Т. 1. М. 1982. С. 483-484).
Длительность и протяженность – атрибуты вещей, а время и пространство понимаются как нечто, находящееся вне вещей и служащие их измерению…
Всякая вещь имеет свою собственную длительность, но она не имеет своего собственного времени…
Но правильнее будет сказать, что протяженность – это порядок возможных сосуществований, подобно тому как время – порядок возможностей неопределенных, но тем не менее взаимозависимых. Таким образом, первое относится к вещам одновременным или существующим вместе, а второе – к таким, которые не совместимы друг с другом, но которые все же мы воспринимаем как существующие, и вследствие этого они являются последовательными. Но пространство и время, взятые вместе, создают порядок возможностей всего универсума, так что эти упорядоченности (т.е. пространство и время) предусматривают не только то, что существует в наличности, но и то, что могло бы быть на его месте, подобно тому как числа безразличны по отношению ко всему тому, что может быть “res numerata” (исчисляемой вещью – лат.). И эта вовлеченность возможного в существующее создает единообразную непрерывность безразличную ко всякому делению.
(Лейбниц Г.В. Ответ на размышления… г-на Бейля о системе предустановленной гармонии. // Соч. в 4-х тт. Т. 1. М.: Мысль. 1982. С. 341).
Время вне временных вещей = бог.
(Ленин В.И. Полн. собр. соч., т. 29, с. 50).
Движение одного тела, принимаемое за известное в сравнении с другим, называется временем.
(Н.И. Лобачевский. Цит. по: Вернадский В.И. Философские мысли натуралиста. М., 1988. Указ. Соч. С. 237).
Приобретение некоторой меры для этой общей продолжительности, по которой он мог бы судить о ее различной величине и рассматривать определенный порядок, в котором существуют вещи... Такое рассмотрение продолжительности как ограниченной известными периодами и обозначенной определенными мерами, или эпохами..., и есть то, что мы называем собственно временем.
(Локк Дж. Сочинения в трех томах. - Т. 1 - М.: Мысль. 1985. С. 237-238).
Становление есть такая смена одного момента другим, когда каждый отдельный момент при своем возникновении тут же и уничтожается, снимается. Подлинное становление – это та область, для которой существенна именно эта непрерывная текучесть и изменчивость вещей и явлений. Здесь невозможно один момент отделить от другого, потому что при малейшей его фиксации он снимается и предоставляет место другому моменту.
При всем этом, однако, необходимо помнить, что сведение становления только к одной непрерывности является лишь самым первым и самым необходимым моментом в определении этой категории. Более подробное представление о ней предполагает, что ее количественное нарастание всегда ведет к переходу из одного качественного типа становления в другой качественный тип становления. В результате определённого развития количества происходит переход от одного качества к другому, так что вся непрерывная линия становления содержит разного рода неподвижные узлы, которые отнюдь не задерживают самого становления, а означают превращение одного его типа в другой... Такова необходимая диалектика категории становления.
(Лосев А. Античная философия истории. М., 1977, С. 3-4).
Мифологическое время для всякой мифологии времени и пространства предполагает принцип наличия всего во всем.
(Лосев А. Античная философия истории. М., 1977, С. 33).
У Гомера, согласно Френкелю, мы находим прежде всего полное безразличие ко времени, но к началу V в. до н.э. время оказывается уже "отцом всех вещей"...
У Гомера как бы только еще зарождается самая тенденция понимать время именно как время, т.е. понимать его вместе с той хронологией и с тем счетом событий, которые совершаются во времени. Но ясно, что даже и это понятие дня у Гомера еще очень далеко от чистой и равномерной текучести и что оно выступает все еще в разнообразно индивидуализированном виде, или, как говорит Френкель, в виде "природно данного индивидуума".
(Лосев А. Античная философия истории. М., 1977, С. 55, 58).
Аристотель… чувствует, что время – чистая длительность. Но формулировать ее при помощи формально-логических категорий никак ему не удается.
(Лосев А.Ф. История античной эстетики. Аристотель и поздняя классика /т. 4/. - М.: Искусство. 1975. С. 288).
Пустого времени нет; элементы, упорядоченные отношением времени, сами не временны; внутри мирового целого есть временной порядок между некоторыми его элементами, но мир, взятый как целое, не временен; конкретный временной процесс делим… лишь до своих невременных элементов, следовательно, временной процесс не сплошен, а прерывист.
(Лосский Н. Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция. М., 1995. С. 100).
Интенциональный акт есть событие, т.е. нечто оформленное временем: предмет может быть событием, т.е. бытием временным (например, наблюдаемое мною тиканье метронома), но он может быть также и вневременным, идеальным бытием (например, мыслимая мною математическая идея).
(Лосский Н.О. Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция. М., 1995. С. 144-145).
Также и времени нет самого по себе, но предметы
Сами ведут к ощущению того, что в веках совершилось,
Что происходит теперь и что воспоследует позже.
И неизбежно признать, что никем ощущаться не может
Время само по себе, вне движения тел и покоя...
(Лукреций. О природе вещей. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1946. С. 33).
Основная причина неоднозначности истолкования природы и сущности времени… заключается в неправильной постановке самой проблемы времени, правильнее ставить вопрос не о том, что такое "время", рассматриваемое "само по себе", т.е. не об объективности самого времени, существующего вне и независимо от человека и его сознания, а об объективной основе категории "время".
(Лукьянов И. Сущность категории "свойство". М.: Мысль. 1982. С. 102).
Время – это философская категория, отображающая количественную характеристику такой стороны процессов изменения объективной реальности, как длительность перехода из одного относительно устойчивого целостного состояния в другое относительно устойчивое целостное состояние в процессах взаимосвязи и взаимодействия.
(Лукьянов И.Ф. Сущность категории "свойство". М.: Мысль, 1982, с. 106).
Категория времени обозначает не какое-то особое всеобщее свойство, имманентно присущее объективной реальности до человека и без человека (таким свойством является длительность процессов изменения), но является особым, присущим только человеку способом измерения длительности процессов изменения предметов познания и практики.
(Лукьянов И.Ф. Сущность категории "свойство". М.: Мысль, 1982, с. 114).
Такие характеристики как эти являются единственными характеристиками, которые могут изменяться. И поэтому, если есть какое-нибудь изменение, оно должно быть найдено в А-ряде, и только в А-ряде. Если нет никакого реального А-ряда, то нет никакого реального изменения. Поэтому В-ряд сам по себе не достаточен для конституирования времени, так как время предполагает изменение… Также из этого следует, что не может быть никакого В-ряда, когда нет А-ряда, поскольку без А-ряда нет никакого времени.
(McTaggart J.E. The Unreality of Time // The Philosophy of Time. - Oxford, 1993. р. 26-27).
При наличии, как мне кажется, достигшего цели доказательства, что не может быть никакого времени без А-ряда, остается доказать, что А-ряд не может существовать, и что поэтому время не может существовать. Это включало бы в себя, что время не является реальным вообще, так как было признано, что существует единственный способ, которым время может быть реальным.
(McTaggart J.E. The Unreality of Time // The Philosophy of Time. - Oxford, 1993. р. 31).
Теоремой Нетер поставлены во взаимно однозначное соответствие свойства симметрии пространства и времени, с одной стороны, и законы сохранения, с другой. Такое соответствие означает, что каждая из сторон может рассматриваться как "следствие" другой.
(Марков В.А. Проблема сохранения в философии и естествознании // Проблема сохранения и принцип инерции: Философский аспект. Рига, 1970, с. 118).
Достаточно сказать, что кажущаяся непредсказуемость продолжительности жизни человека, моментов наступления природных катастроф (землетрясений, наводнений, ураганов, тайфунов, смерчей и т. д.), длительностей существования сменяющих друг друга мировых цивилизаций и геологических периодов всецело предопределена несостоятельностью общепринятых представлений о природе времени. От того, однородно время или нет, зависит область применения закона сохранения энергии, а значит, и пути, по которым будет развиваться энергетика будущего. Если первопричиной вещественного разнообразия и вещественных преобразований является нестационарность пространства-времени, то эффективность поисков таких "плодов прошлого", как месторождения полезных ископаемых, в первую очередь, зависит от знания законов движения локально искривленного пространства-времени. Теми же законами движения определяются и процесс познания, и научно-технический прогресс. Мы уже не говорим о совершенно фантастических проектах "машин времени".
(Марков В. Разгадка природы "геологического" времени (препринт). Магадан, 2002, с. 23).
Время – фактически является активным бытием человека. Оно не только мера его жизни, оно – пространство его развития.
(Маркс К. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч., изд. 2, т. 47, с. 517).
К экономии времени сводится в конечном счете вся экономия.
(Маркс К. Экономические рукописи 1857-1859 гг. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч., изд. 2, т. 46, ч. 1, с. 117).
Это абсолютное время не может быть измерено никакими движениями, и поэтому не имеет никакого ни практического, ни научного значения, никто не вправе сказать, что он что-нибудь о таком времени знает, это праздное, “метафизическое” понятие.
(Мах Э. Механика. Историко-критический очерк ее развития. Спб., 1909. С. 187).
Время не есть некая самостоятельная субстанция, чистое “дление” с собственными метрическими свойствами, некое текущее вместилище, в которое погружены происходящие в мире процессы. Несколько упрощенно можно сказать, что время – это сами процессы, сама последовательность событий… Сколько существует процессов, столько же существует и времен… Отказ от “бытового” представления о времени как о независимом от природных процессов вместилище для них, пожалуй, наиболее трудный шаг в понимании существа стратиграфических проблем.
(Мейен С.В. Спорные вопросы стратиграфии // Природа. 1974. № 12. С. 19).
Пространство и время не существуют сами по себе и поэтому содержание этих понятий нужно исследовать не вообще, а только изучая конкретные явления природы и их взаимосвязь между собой.
(Молчанов Ю.Б. Четыре концепции времени в философии и физике. М., 1977. С. 95).
В самом общем виде вопрос стоит так: представляет ли собой время некую первичную, фундаментальную, абсолютно самостоятельную сущность, является ли оно особой субстанцией в спинозовском ее понимании как причины самой себя (causa sui), или же оно есть нечто вторичное, производное чего-то другого, по отношению к нему более фундаментального и первичного?
(Молчанов Ю. Проблема времени в современной науке. М., 1990. С. 37).
Временные отношения являются более широкими, чем реальные причинные отношения, поскольку охватывают не только реальные, но и возможные причинные связи…
В реляционной концепции временные отношения не выводятся из реальных причинно-следственных отношений, а тождественны лишь с возможностью существования последних… которые… определяются таким глобальным свойством природы и существующих материальных взаимодействий, как конечный характер скорости их распространения…
Принцип причинности описывает механизм, благодаря которому происходит смена состояний материальных систем во времени. Этот механизм определяется реальными физическими взаимодействиями. Принцип детерминизма описывает форму этих последовательностей, ее необходимый и определенный или же случайный характер.
(Молчанов Ю. Проблема времени в современной науке. М., 1990. С. 89-94).
Различные точки зрения на процесс становления, т. е. на вопрос об отношении категорий времени и бытия, выражают статическая и динамическая концепции времени. Согласно статической концепции, события прошлого, настоящего и будущего существуют реально и в известном смысле одновременно, а становление и исчезновение материальных объектов – это иллюзия, возникающая в момент осознания того или иного изменения. Согласно динамической концепции, реально существуют только события настоящего времени; события прошлого реально уже не существуют, а события будущего реально еще не существуют.
(Молчанов Ю. Проблема времени в современной науке. М., 1990. С. 101).
Спор идет не о том, существует ли объективное время или нет, а о том, как его описать в логике понятий. И не случайно, видимо, дискуссии в современной зарубежной философской литературе ведутся в основном вокруг логических и лингвистических вопросов, связанных с этими концепциями.
(Молчанов Ю. Проблема времени в современной науке. М., 1990. С. 116).
Во времени исчезает все, и исчезает без следа, и в этом-то и состоит подлинная сущность времени.
(Молчанов Ю. Проблема времени в современной науке. М., 1990. С. 133).
Грубо, в первой степени приближения, можно было бы сказать, что сущность пространства соотносима с сущностью материи, а сущность времени — с сущностью движения. Несколько точнее было бы сказать, что время соотносимо более с моментом изменчивости, присущим движущейся материи, чем с моментом устойчивости. Конечно, и пространство соотносимо с движением, например, с механическим перемещением.
(Мостепаненко А.М. Проблема универсальности основных свойств пространства и времени. Л., 1969. С. 7).
Все реальные объекты существуют в пространстве и времени. Опыт показывает, что с удалением из пространства многих объектов пространство не исчезает и время не перестает течь. Такая ситуация приводит к мысли о “пустых” пространстве и времени, независимых от объектов. Но допущение такой мысли связано с допущением странного типа реальности, отличной от реальности телесных объектов: реальности – ничто, которая несмотря на небытие, существует и необходима для помещения в ней телесных объектов, обычной реальности.
(Мостепаненко А.М. Проблема универсальности основных свойств пространства и времени. Л., 1969. С. 36-37).
Время есть форма существования фундаментальных материальных явлений и процессов, которая служит необходимым условием смены состояний микрообъектов и протекания макропроцессов
(Мостепаненко А.М. Проблема универсальности основных свойств пространства и времени. Л., 1969. С. 57).
Конкретные свойства нашего физического времени, по-видимому, обусловлены вполне определенными, хотя и особо фундаментальными, физическими явлениями и процессами.
(Мостепаненко А.М. Проблема универсальности основных свойств пространства и времени. Л., 1969. С. 60).
Пространство и время, будучи обусловлены особо фундаментальными явлениями и взаимодействиями, являются гораздо более всеобщими типами реальности, чем окружающие нас материальные объекты.
(Мостепаненко А.М. Проблема универсальности основных свойств пространства и времени. Л., 1969. С. 95).
Связывая свойство времени с реальными процессами, мы должны выделить процесс с максимальной скоростью и в определении времени исходить из него. Если же это требование не будет выполнено и время будет связано с процессом, распространяющимся не с максимальной скоростью, то во всех случаях передачи воздействий с максимальной скоростью будет нарушаться принцип причинности.
(Мостепаненко А.М. Материалистическая сущность теории относительности Эйнштейна. М., 1962. С. 61-62).
Абсолютное время есть предельное понятие, необходимое лишь для выражения метода познания природы; время не есть понятие об объекте природы, который уже налицо или который еще следует отыскать; время не есть также какое-нибудь экзистенциальное определение предмета природы, который уже налицо или который еще следует доказать.
(Наторп П. Логика (сжатое пособие к лекциям). СПб., 1909, с. 49).
Время перемеривается временем единичного движения, и тогда время этого единичного движения перемеривает целое время… у времени как бы две единицы: непрерывная, вычленяемая во времени временем единичного движения – и дискретное "теперь", кладущая предел непрерывной единице.
(Никулин Д.В. Основоположения европейской рациональности и проблема времени // Исторические типы рациональности. Т. 2, М., 1996. С. 108).
I. Абсолютное, истинное, математическое время само по себе и по самой своей сущности, без всякого отношения к чему-либо внешнему протекает равномерно и иначе называется длительностью.
Относительное, кажущееся или обыденное время есть или точная или изменчивая, постигаемая чувствами, внешняя, совершаемая при посредстве какого-либо движения мера продолжительности, употребляемая в обыденной жизни вместо истинного математического времени, как-то: час, день, месяц, год.
II. Абсолютное пространство по самой своей сущности безотносительно к чему бы то ни было внешнему, остается всегда одинаковым и неподвижным.
Относительное есть его мера или какая-либо ограниченная подвижная часть, которая определяется нашими чувствами по положению его относительно некоторых тел, и которое в обыденной жизни принимается за пространство неподвижное: так, например, протяжение пространства подземного, воздуха или надземного определяется по их положению относительно земли.
(Ньютон И. Математические начала натуральной философии / Пер. с лат. А.И. Крылова. М., 1989. С. 30).
Абсолютное время различается в астрономии от обыденного солнечного времени уравнением времени. Ибо естественные солнечные сутки, принимаемые обычно за равные для измерения времени, на самом деле между собой не равны. Это неравенство и исправляется астрономами, чтобы при измерениях движений небесных светил применять более правильное время. Возможно, что не существует [в природе] такого равномерного движения, которым время могло бы измеряться с совершенной точностью. Все движения могут ускоряться или замедляться, течение же абсолютного времени измениться не может. Длительность или продолжительность существования вещей одна и та же, быстры ли движения (по которым измеряется время), медленны ли или их совсем нет, поэтому она надлежащим образом и отличается от своей доступной чувствам меры, будучи из нее выводимой при помощи астрономического уравнения. Необходимость этого уравнения обнаруживается как опытами с часами, снабженными маятниками, так и по затмениям спутников Юпитера.
(Ньютон И. Математические начала натуральной философии / Пер. с лат. А.И. Крылова. М., 1989. С. 31).
Он [Бог] продолжает быть всегда и присутствует всюду, всюду и везде существуя; Он установил пространство и продолжительность. Так как любая частица пространства существует всегда и любое неделимое мгновение длительности существует везде, то несомненно, что Творец и Властитель всех вещей не пребывает где-либо и когда-либо (а всегда и везде)… От слепой необходимости природы, которая повсюду и всегда одна и та же, не может происходить изменение вещей. Всякое разнообразие вещей, сотворенных по месту и времени, может происходить лишь от мысли и воли Существа необходимо существующего.
(Ньютон И. Математические начала натуральной философии / Пер. с лат. А.И. Крылова. М., 1989. С. 660-661).
Конечно, я полагаю, что не существует каких-либо философских проблем времени: существует только физическая проблема детерминирования точной физической геометрии четырехмерного континуума, в котором мы живем.
(Putnam H. Time and Physical Geometry. - “The Journal of Philosophy”, 1967, vol. 64. N 8, р. 247).
Множество временных шкал, несомненно, представляет собой важнейший аспект жизни... Например, существует физическое время (в уравнениях движения), каталитическое время (необходимое для описания ферментативных реакций), время клеточного деления, время экологических сукцессий и, наконец, эволюционное время.
(Из письма Г. Патти К.Х. Уоддингтону. На пути к теоретической биологии. Под ред. С. Уоддингтона. Т. 1. Пролегомены. М., 1970, с. 177-178).
Итак, время возникло вместе с небом, дабы, одновременно рожденные, они и распались бы одновременно, если наступит для них распад; первообразом же для времени служит вечная природа, чтобы оно уподобилось ей, насколько возможно. Ибо первообраз есть то, что пребывает целую вечность, между тем как [отображение] возникло, есть и будет в продолжении целокупного времени. Такими были замысел и намерение бога относительно рождения времени; и вот, чтобы время родилось из разума и мысли бога, возникли Солнце, Луна и пять других светил, именуемых планетами, дабы определять и блюсти числа времени.
(Платон. Тимей // Соч. в 3-х тт. Т. 3. Ч. 1. М., 1971. 38b–c).
Что касается круговоротов прочих светил, то люди, за вычетом меньшинства, не замечают их, не дают им имен и не измеряют их взаимных числовых отношений, так что, можно сказать, они и не догадываются, что эти необозримо многочисленные и несказанно многообразные блуждания также суть время.
(Платон. Тимей // Соч. в 3-х тт. Т. 3. Ч. 1. М., 1971. 39c–d).
Как своего рода субстрат умопостигаемого мира вечность называется субстанцией; как жизнь она является движением; как неизменно пребывающее начало - это покой; как единство в многообразии – она есть первично данное тождество. Если все эти различные формы вечности мы снова объединим в живом бытии умопостигаемого мира, отвлекаясь, по возможности, от присущих ему моментов многообразия и сосредоточивая свое внимание на вечно живом и неутомимом потоке его сил, на его внутренней неизменности, его постоянстве, непрерывности, проявляющихся в его мышлении и жизни, то совокупность всех этих моментов даст нам вечность в форме жизненного процесса, постоянно тождественного с самим собою. Этот процесс сразу объемлет все; в нем проявляется все одновременно, и он обнаруживает себя во всем, не меняя своих форм во времени, а схватывая их в высшем единстве. И единство это также не меняет своего характера во времени; оно есть нераздельное совершенство, в котором все как бы концентрировано вокруг одного пункта, не приходя при этом в движение, а оставаясь на одном месте; неизменно, - оно всегда живет в настоящем, так как ничто, причастное ему, не могло отойти в прошлое и не может скрываться в будущем, а вечно существует в неизменном виде
(Плотин, Эннеады, III, кн. 7, гл. 1; цит. по: М. Браш. Классики философии. Т. 1. Греческая философия, СПб, 1907, с. 459).
Время не разрывается на части и не делится между отдельными душами подобно тому, как вечность существует неделимо, но в различных проявлениях в вещах одного и того же порядка… Время заключается в каждой человеческой душе, и притом время с одинаковыми свойствами.
(Плотин, Эннеады, III, кн. 7, гл. 13. Цит. по: М. Браш. Классики философии. Т. 1. Греческая философия, СПб, 1907, с. 471)
Понятие об определенном промежутке времени нам необходимо в качестве масштаба, а именно, времени, потому что время, взятое само по себе, не является подобным масштабом…
Промежуток времени после закончившегося движения выступает для нас более наглядно, чем время, протекающее при покое…
Многие философы пришли к определению: "время есть мера движения", вместо того, чтобы сказать: “время измеряется движением”, т. к. измеряемое существует самостоятельно.
(Плотин, Эннеады, III, кн. 7, гл. 11. Цит. по: М. Браш. Классики философии. Т. 1. Греческая философия, СПб, 1907, с. 469).
Время… является измерением длины подобной жизни; эта длина развертывается в бесшумно наступающих изменениях, которые протекают равномерно.
(Плотин, Эннеады, III, кн. 7, гл. 11. Цит. по: М. Браш. Классики философии. Т. 1. Греческая философия, СПб, 1907, с. 469).
Первый взгляд понимает под временем то, что называют движением; второй - то, что находится в движении, третий, наконец, - то, что стоит в некотором отношении к движению.
(Плотин. О времени и вечности (перевод Б. Ерогина) // Плотин. Сочинения. Плотин в русских переводах. - СПб., 1995. с. 327).
Если же протяженности движения дается название времени, то под ним понимается не протяженность самого движения, а то начало, благодаря которому движение само получает свою протяженность, протекая как бы параллельно с этим началом. Какова природа этого начала, этого мы не знаем. Но ясно, что таким началом может быть только время, в котором, произошло движение.
(Плотин. О времени и вечности (перевод Б. Ерогина) // Плотин. Сочинения. Плотин в русских переводах. - СПб., 1995. с. 329).
Итак, время не тождественно с числом, измеряющим движение, устанавливая его начало и конец, будь то не только движение любой скорости, но и движение равномерное.
(Плотин. О времени и вечности (перевод Б. Ерогина) // Плотин. Сочинения. Плотин в русских переводах. - СПб., 1995. с. 332).
…оно существует как измеримая величина независимо от того, измеряет ли его кто-нибудь или нет. Но если кто-либо, несмотря на это, будет считать душу субъектом, пользующимся величиной как средством измерения, то какое значение может иметь это для понятия времени?
(Плотин. О времени и вечности (перевод Б. Ерогина) // Плотин. Сочинения. Плотин в русских переводах. - СПб., 1995. с. 332).
…время есть не что иное, как следствие движения во времени.
(Плотин. О времени и вечности (перевод Б. Ерогина) // Плотин. Сочинения. Плотин в русских переводах. - СПб., 1995. с. 333).
И подобно тому, как из неподвижного зародыша развивается идея, захватывая, как полагают, в своем движении все более и более далекие сферы, заставляя путем последовательного деления исчезнуть многое, поглощая это многое вместо единого в себе самой и приходя таким путем к более обширной, хотя внутренне ослабленной сфере, - подобно этому и душа, создавая этот мир в подражание миру сверхчувственному, мир находящийся в движении, похожем на движение потустороннего мира как копия на оригинал, сначала сама сделалась временем, которое заменило вечность. Затем она отдала во власть времени, возникший видимый мир, поместив его целиком во время со всеми его изменениями.
(Плотин. О времени и вечности (перевод Б. Ерогина) // Плотин. Сочинения. Плотин в русских переводах. - СПб., 1995. с. 333-334).
Интерпретация времени как внутреннего свойства физической системы выходит за рамки традиционного физического описания.
(Пригожин И. От существующего к возникающему. М., 1985, с. 218).
Отрицание времени было искушением и для Эйнштейна, ученого, и для Борхеса, поэта. Оно отвечало глубокой экзистенциальной потребности… В письме к Максу Борну (1924 г.) Эйнштейн заметил, что если бы ему пришлось отказаться от строгой причинности, то он предпочел бы стать "сапожником или крупье в игорном доме, нежели физиком" (Born M., ed. The Born-Einstein Letters. – N.Y.: Walker, 1971, p. 82). Физика, для того чтобы она имела в глазах Эйнштейна какую-то ценность, должна была удовлетворять его потребности в избавлении от трагедии человеческого существования. "И все же, и все же…" Столкнувшись со следствием собственных идей, доведенных Геделем до предела, с отрицанием той самой реальности, которую призван познать физик, Эйнштейн отступил…
Время и реальность нерасторжимо связаны между собой. Отрицание времени может быть актом отчаяния или казаться триумфом человеческой мысли, но это всегда отрицание реальности.
(Пригожин И., Стенгерс И. Время, хаос, квант. М., 1999. С. 260).
Время не подобно прямой линии, бесконечно продолжающейся в обоих направлениях. Движение Времени соединяет конец с началом, и это происходит бесчисленное число раз. Благодаря этому Время бесконечно.
(Цит. по: Зигуненко С. Как устроена машина времени? М.: Знание, 1991. с. 48).
Хотя мы и не можем согласиться с мнением Ньютона, что “время” не нуждается в определении, все-таки ясно, что утверждения о времени требуют некоторых неопределяемых терминов. Я выбираю отношение “раньше-позже”, или полного предшествования.
(Рассел Б. Человеческое познание. Его сфера и границы. Киев. 1997. С. 290).
Если мы откажемся от классического философского понятия субстанции, то тождество объекта самому себе следует определить как причинную линию, являющуюся временным рядом событий, который указывает на непрерывное присутствие "чего-либо" – непрерывность структуры или качества, или непрерывного изменения и того и другого, всего, что можно изобразить в виде мировой линии.
(Рассел. Б. Человеческое познание. М. 1957. С. 486).
Для решения проблемы времени не существует других способов, кроме методов физики. Физика гораздо более других наук связана с природой времени. Если время объективно, то физик должен установить этот факт, если имеется становление, то физик должен познать его, однако если время лишь субъективно и бытие безвременно, тогда физик должен иметь возможность игнорировать время в своем истолковании реальности и описывать мир без ссылок на время. Утверждение Парменида, что время является иллюзией, утверждение Канта, что время субъективно, и утверждение Гераклита и Бергсона, что все течет, недостаточно обоснованы. Они не учитывают того, что о времени говорит физика. Исследование природы времени без изучения физики – безнадежное предприятие. Если имеется решение философской проблемы времени, то оно зафиксировано в уравнениях математической физики.
Возможно, более точным было бы сказать, что решение следует искать между строк физических исследований. Физические уравнения формулируют специфические законы в наиболее общей форме, но философский анализ связан с высказываниями об уравнениях, а не с их содержанием… По этим причинам философские исследования физики ведутся не на языке самой физики, а на метаязыке, который говорит о языке физики… утверждение, что физика якобы "опространствует" время, является следствием глубокого заблуждения. Специфическая природа времени, отличная от природы пространства, отражается в фундаментальных уравнениях физики… Ниже будет показано, что физика может дать оценку потоку времени и становлению… Даже значение таких терминов, как "время" и "становление", может быть понято только таким здравым смыслом, который ассимилировал достижения научного мышления.
(Рейхенбах Г. Направление времени. М., 1962, с. 32-33).
Если мы определяем временной порядок с помощью причинных связей, то этим мы показываем, какие специфические свойства физической реальности отражаются в структуре времени, и тем самым даем экспликацию неясного понятия временного порядка.
(Рейхенбах Г. Направление времени. М., 1962, с. 41).
Каждый промежуток времени связан с каким-либо процессом, ибо в противном случае он не был бы воспринят вообще.
(Рейхенбах Г. Философия пространства и времени. М., 1985, с. 146).
У Августина нет чистой феноменологии времени, возможно, ее никогда не будет и после него. Под чистой феноменологией я подразумеваю интуитивное постижение структуры времени, которое не только может быть отделено от процедур аргументации, используемых в феноменологии для разрешения апорий, унаследованных из предшествующей традиции, но и не расплачивается за свои открытия новыми, более дорогостоящими апориями. Мой тезис состоит в том, что подлинные находки феноменологии времени нельзя окончательно избавить от апоритичности… мы придем к совершенно кантианскому тезису, что время нельзя наблюдать непосредственно, что время в сущности своей неуловимо. В этом смысле бесконечные апории чистой феноменологии времени станут расплатой за любую попытку обнаружить само время.
(Рикер П. Время и рассказ, т. 1. М.-СПб. 2000. С. 102).
От Августина до Хайдеггера любая онтология времени ставила целью отделить чисто хронологическое время от временных свойств, базирующихся на последовательности, но несводимых одновременно и к простой последовательности, и к хронологии.
(Рикер П. Время и рассказ, т. 1. М.-СПб. 2000. С. 186).
Вообще не существует никаких средств для отождествления мгновений времени, происходящих в разных местах... реально одновременными событиями будут только те, которые происходят в одном и том же месте.
(Robb A.A. The absolute relations of time and space. Cambridge, 1921, p. 12-13).
Невещественное – тайна, находящаяся за пределами чувств, – не имеет ни пространственного, ни временного характера. Похоже, это дает нам изящную краткую триадическую классификацию: физическое – это пространственно-временное, психологическое – это непространственное, но временное, а метафизическое – это ни пространственное, ни временное.
(Рорти Р. Философия и зеркало природы. Новосибирск. Изд-во Новосибирского университета. 1991).
Динамические модели включают время как существенную переменную и служат решающим фактором для управления, осуществляемого на основе прогнозирования. Но для их изучения требуется аккуратное исследование самого понятия времени, того, что за этим понятием скрывается. Оказывается, что время само является сложной категорией в том смысле, что допускает много различных моделей и представлений, его объясняющих. Так, например, время в классической механике... неявно определяется канонической гамильтоновой системой дифференциальных уравнений... такая форма резко отличается от модели времени, используемой при описании стохастических процессов. И время, которое мы находим в статистической термодинамике, оказывается как формализм совершенно несравнимым с "гамильтоновым" временем. Еще один тип времени – это так называемое логическое время, связанное с понятием логического предшествования. В высшей степени интересны те взаимосвязи, которые существуют между всеми этими различными формами времени. Они находят самое фундаментальное проявление в трактовках динамических моделей и в природе прогнозов, получаемых с помощью этих моделей.
(Rosen R. Anticipatory Systems in Retrospect and Prospect // General System Yearbook. 1980. № 24. P. 11-23).
Трудно указать в днях или иных единицах времени промежуток, проходящий от момента окончания детерминации структуры листьев до окончания формирования данного листа. Температура, влажность, обеспеченность растения азотом и другими элементами минерального питания сильно сказываются на темпе роста и изменяют длительность этого промежутка. Но величина этого промежутка может быть с достаточным приближением выражена в единицах биологического времени.
(Сабинин Д.А. Физиология развития растений. - М.: АН СССР, 1963, с. 128-129).
Диалектика как движение действительности невозможна, если не диалектично время, т.е. если отрицают определенную активность будущего как такового. Мы должны понять, что ни люди, ни их действия не находятся во времени: время, как конкретное свойство истории, созидается людьми на основе их изначального времяполагания.
(Сартр Ж.-П. Проблемы метода. М., 1994. С. 113).
Качественность времени, т.е. психологическая насыщенность, невычлененность из событий и эмоций, в конечном же итоге отождествлена с "вне времени" этих событий.
Мифологическое восприятие времени подразумевает представление об одновременности всех событий в мире, т.е. восприятие временной среды как покоящейся длительности.
Пространственность времени: прошлое и будущее для мифологического мышления локализованы скорее в пространственном, чем темпоральном (как мы понимаем его сейчас) смысле.
Время воспринимается как то, что обладает свойством цикличности. Мировой процесс в мифологическом сознании представляет собой ряд повторяющихся архетипических актов, а если точнее, не повторяющихся, а возвращающихся и каждый раз совершающихся заново…
Гераклит же опять возвращается к "качественности" времени, доводя ее до смыслового конца – растворяя время в мире. Бесконечное разнообразие временных мер - "временных качеств", переливающихся друг в друга, обернулось у него огнем – самой подвижной, беспокойной субстанцией в истории античной философии... Представление о времени как о становлении, как об абсолютной неустойчивости имеет глубокую связь с данным учением.
(Светлов Р. Формирование концепции времени в древнегреческой философии. Автореферат дис. на соискание уч. степ. к.ф.н. - Л., 1989. С. 6-8).
Таким образом, экспериментальный и теоретический багаж современной биологии позволяет предположить, что метрические и топологические свойства физического времени не претерпевают качественных изменений в биосистемах. Более того, складывается впечатление, что само существование "живых систем, являющихся часами", в числе прочих предпосылок обусловлено и теми свойствами материи, от которых зависят качества физического времени. В этой связи можно считать, что биологическое время не имеет качественной специфики в сравнении с физическим и является самостоятельной временной модальностью.
(Свидерский В.И. Философское значение пространственно-временных представлений в физике. Л.: ЛГУ, 1956, с. 81-82).
На основе общей диалектики формы и содержания следует заключить, что различным качественным состояниям движущейся материи должны соответствовать и качественно различные пространственно-временные формы.
(Свидерский В.И. Философское значение пространственно-временных представлений в физике. Л.: ЛГУ, 1956, с. 184).
…всякое движение происходит во времени, поэтому и движение мира произойдет во времени. Но время не происходит во времени. Ведь тогда оно будет или в себе самом, или в другом времени, или в других временах.
(Секст Эмпирик. Против ученых // Соч. в 2-х т. Т1. - М., 1975. с. 347).
Гераклит, который обязан своим прозвищем темноте стиля, сказал: "Один день равен всякому". Эти слова различные толкователи толкуют по-разному. [Один] говорит, что ["равен" значит] "равен часами" и нельзя сказать, чтобы он был не прав. Ибо если день есть время, равное двадцати четырем часам, то все дни по необходимости равны между собой, так как то, что теряет день, приобретает ночь. Другой утверждает, что один день равен всем в смысле подобия, ибо даже самый продолжительный отрезок времени не содержит ничего, чего бы ты не нашел в одном дне: света и ночи...
(Фрагменты ранних греческих философов. Ч. 1. От эпических теокосмогоний до возникновения атомистики / Издание подготовил А.В. Лебедев. М., 1989. С. 226).
Представление о ходе геологического времени складывается не на основе непосредственных наблюдений и измерений хода реальных процессов, а путем построения и исследования ретроспективных моделей.
(Симаков К.В., Оноприенко В.И. "Геологическое" и "физическое" время (сопоставление понятий и процедур измерения) // Методологические проблемы геологии. Киев: Наукова думка, 1975. С. 103).
Именно в геологии были созданы предпосылки для формулировки основных положений релятивистской концепции времени за полстолетия до того, как она была сформулирована А. Эйнштейном.
(Симаков К.В. Некоторые философские и методологические аспекты теории геологического времени // Методологические и философские проблемы геологии. Новосибирск: Наука, 1979. С. 160).
Реальное время представляет собой… инвариантный аспект структуры всех системно организованных природных феноменов и универсальное основание их сравнения и разграничения.
(Симаков К.В. К проблеме естественнонаучного определения времени. Магадан: СВНЦ ДВО РАН, 1994. С. 89).
Все предпринимавшиеся до сих пор попытки ввести количественные оценки темпоральных параметров геологических феноменов изначально были обречены на неудачу, поскольку они исходили из ложной предпосылки, утверждавшей идентичность понятий геологическое (палеобиосферное) и физическое (обыденное) время... при создании метрики концептуального палеобиосферного времени в принципе невозможно использовать логико-математический аппарат классического анализа.
(Симаков К.В. Введение в теорию геологического времени. Становление. Эволюция. Перспективы. Магадан: СВНЦ ДВО РАН, 1999. С. 493-494).
Социальное время может (и должно) быть определено в собственной системе координат как изменение или движение социальных феноменов через другие феномены, взятые за точку отсчета.
(Sorokin P., Merton R. Social Time: A Methodological and Functional Analysis // The Sociology of Time / Ed. By J. Hassard. New York: St. Martin’s Press, 1990. P. 58).
Пространство и время существуют не в мысли, а вне ее и столь абсолютно не зависят от нее, что их нельзя понять, как переставшими существовать даже в том случае, если ум перестал существовать.
(Спенсер Г. Основные начала // Сочинения. Т. 1. СПб, 1899, с. 28).
Вечность – атрибут, под которым мы постигаем бесконечное существование Бога, напротив, длительность – атрибут, под которым мы постигаем существование отдельных вещей так, как они пребывают в длительности.
Длительность – атрибут, под которым мы постигаем существование сотворенных вещей так, как они пребывают в действительности... Время не состояние вещей, но только модус мышления... служащий для объяснения длительности.
(Спиноза Б. Основы философии Декарта, доказанные геометрическим способом. Приложение, содержащее метафизические мысли // Спиноза Б. Избр. произв. в 2-х тт. М. 1957, Т. 1, с. 278-279).
Мы не можем себе представить до творения никакого времени и никакой длительности. Время и длительность начались вместе с вещами, ибо время есть мера длительности или же, скорее, только модус мышления.
(Спиноза Б. Приложение, содержащее метафизические мысли // Избр. произв. в 2-х тт. Т. 1. М. 1957, с. 303).
Непосредственным источником формирования категории времени служило прежде, служит и теперь повседневное, основанное на практике чувственное восприятие непрерывной смены событий… необходимым условием познания реального времени является не только наблюдаемая человеком смена событий, но прежде всего его практическое взаимодействие с действительностью.
(Спиркин А.Г. Основы философии. С. 416-417).
Из всех (вещей) время есть самое последнее и самое первое; оно все имеет в себе самом и оно одно существует и не существует. Всегда из сущего оно уходит и приходит само по противоположной себе дороге. Ибо завтра для нас на деле (будет) вчера, вчера же (было) завтра.
(Цит по: Маковельский А. Досократики. Ч. 1. Казань, 1914, с. 179).
Определение 1. Время движется от прошлого к будущему.
Определение 2. Момент “теперь” есть настоящее время, отделяющее прошлое от будущего.
Определение 3. Прошлое никогда не возвращается.
Определение 4. Мы не можем изменить прошлое, но мы можем изменить будущее.
Определение 5. Мы можем иметь протоколы прошлого, но не будущего.
Определение 6. Прошлое детерминировано, будущее недетерминировано.
(Трубников Н.Н. Время человеческого бытия. М., 1987. С. 15-16).
Прекрасные анализы времени, осуществленные Зеноном, Августином, Мак-Таггартом, которые включены в этот том, казалось бы, показывают, что при серьезном подходе легко решить проблему времени, доказав нереальность его. Время, конечно, реально: спросите любую женщину, которая впервые увидела в зеркале морщину на своем лице. Ошибка, следовательно, должна лежать в анализах Времени; задача философов состоит в том, чтобы освободить себя от тех парадоксов и затруднений, которые они сами себе создали.
(Whitrow J. Philosophy of Time. A Collection of Essays. Ed. by R. Gale, London - Melbourne, 1968, р. vii).
Если бы время было чем-то текучим, то оно само состояло бы из ряда событий во времени, и это было бы бессмысленно. Более того, трудно также принять утверждение, будто время течет "равномерно" или однородно, ибо это, по-видимому, означало бы, что имеется нечто, которое контролирует скорость потока времени таким образом, что она всегда одна и та же. Но если время можно рассматривать в изоляции "безотносительно к чему-либо внешнему", какой смысл можно придать высказыванию, что скорость его течения непостоянна? Если никакого смысла нельзя придать даже возможности неравномерного течения, то какое значение можно придать особому условию, что течение "равномерно"?
(Уитроу Дж. Естественная философия времени. М., 1964, с. 48).
Если бы время было кругом, то не было бы разницы между Вселенной, проходящей через отдельный цикл событий, и Вселенной, проходящей через ряд идентичных циклов. Ибо любое различие необходимо означало бы, что… имелось бы основное нецикличное время, в котором разные циклы могли бы соотноситься и различаться друг от друга. Другими словами, если нет никакого основного ацикличного времени, мы не можем отличать "круговой ряд" состояний Вселенной от "прямолинейного".
(Уитроу Дж. Естественная философия времени. М., 1964, с. 58).
Идея событий в их временном порядке возникла после идеи объектов в их пространственном порядке, так как последняя относится к восприятиям или самим впечатлениям, тогда как первая зависит от репродуктивного воображения, или представления. Последний источник идеи времени лежит в нашем восприятии сходства и различия.
(Уитроу Дж. Естественная философия времени. М., 1964, с. 69).
Любая теория, которая старается объяснить время, должна, по меньшей мере, пролить некоторый свет на следующую проблему: почему все не происходит одновременно?
(Уитроу Дж. Естественная философия времени. М., 1964, с. 352).
Центральным пунктом дискуссии является статус “становления” или совершающегося, а также прошлого, настоящего и будущего; другими словами, тех черт времени, для которых не имеется пространственных аналогий. Согласно Канту, время (как и пространство) относится лишь к воспринимающему, а не к вещам в себе. Согласно Мак-Таггарту, ряды, которые сами по себе являются невременными, представляются нам как временные: в принципе, одна и та же совокупность объектов вечно находится “там”, причем единственное изменение происходит в нашем сознании от меньшей (и более запутанной) к большей (и более ясной) осведомленности…
Если события вечно находятся “там”, а мы просто пересекаем их, как приобретаем мы иллюзию о времени, не предполагая, что она проистекает из наличия времени? Наоборот, мы обладаем способностью временного понимания последующих фаз чувственного опыта потому, что наши умы приспособлены к миру, в котором мы живем, а он является постоянно изменяющимся миром с универсальным основным ритмом.
(Уитроу Дж. Естественная философия времени. М., 1964, с. 397-398).
Время не является таинственной иллюзией интеллекта. Оно является существенным свойством Вселенной.
(Уитроу Дж. Естественная философия времени. М., 1964, с. 400).
Существует зависимость между способностью человека расчленять время на модусы (имеется в виду прошлое, настоящее и будущее) и уровнем развития культуры.
(Уорф Б. Отношение норм поведения и мышления к языку // Новое в лингвистике. Вып. 1. М., 1960. С. 148).
Время вообще... предстает просто как дление-бренность = самопрехождение всех материальных объектов… любое время, любое дление-бренность одномерно, направленно, обладает составом, строением, границами, абсолютной величиной и (анти)симметрией.
(Урманцев Ю.А., Трусов Ю.П. О свойствах времени // Вопросы философии, 1961, № 5, с. 70).
Разберем сначала, что мы понимаем под словом время. Что же это такое? Неплохо было бы найти подходящее определение понятия "время". В толковом словаре Вебстера, например, "время" определяется как "период", а сам "период" - как "время". Однако пользы от этого определения мало. Но и в определении "время – это то, что меняется, когда больше ничего не изменяется" не больше смысла. Быть может, следует признать тот факт, что время – это одно из понятий, которые определить невозможно, и просто сказать, что это нечто известное нам: это то, что отделяет два последовательных события!
(Фейнман Р., Лейтон Р., Сэндс М. Фейнмановские лекции по физике М.: Мир, 1976, с. 87).
Относительность понятий одновременности и длины часто дает повод к ложным толкованиям теории относительности.
С одной стороны, основоположник теории относительности А. Эйнштейн, а за ним и другие авторы при изложении относящихся сюда следствий говорят о восприятии неких воображаемых наблюдателей, или, в лучшем случае, о результатах произведенных этими наблюдателями измерений. Тем самым ощущения или измерения наблюдателей как бы принимаются за первичное. Между тем здесь речь идет об объективных отношениях материальных тел между собой и об объективных свойствах пространства и времени.
С другой стороны, некоторые наши философы, забывая о диалектике, становятся на метафизическую точку зрения и требуют, чтобы изменения длины движущегося тела (лоренцовы сокращения) и другие подобные эффекты объяснялись материальными процессами внутри движущегося тела. Требовать этого столь же нелепо, как требовать, чтобы уменьшение видимых (угловых) размеров предмета при его удалении объяснялось материальными процессами внутри предмета или (пример А.Д. Александрова) чтобы изменение цены товара объяснялось только процессами внутри товара. Выставлять подобные требования означает полностью игнорировать философскую категорию отношения.
(Фок В.А. Современная теория пространства и времени // Природа, 1953, № 12, с. 18).
Мифологическая концепция времени… не количественна и абстрактна, но качественна и конкретна. Мифопоэтическое мышление не знает времени как однородной продолжительности или как последовательности качественно индифферентных мгновений… Первобытный человек не абстрагирует идею времени от своего переживания времени.
(Франкфорт Г., Франкфорт Г.А., Уилсон Дж., Якобсон Т. В преддверии философии. Духовные искания древнего человека. М.: Наука. 1984. С. 41).
Время. Фундаментальное понятие, представляемое как бесконечная среда с определенной последовательностью событий: история располагается во времени и пространстве.
(Французский Большой Ларусс).
Гомеровское "в то время как", "когда" или "после" означает не столько временное соотношение, сколько... вещную сцепленность. Вещи не требуют временной среды, чтобы выстроиться в ряд и упорядочиться. Они непосредственно воздействуют друг на друга и без атмосферы времени поразительно ярко и чисто проходят перед зрителем как нечто такое, что в себе самом таково и подчиняется только своей логике и механике…
То, что мы во многих обстоятельствах называем "временем", во всю эту эпоху еще не выступило в сознании как особый и единый предмет: отдельные элементы времени включены в комплексы с иным центральным значением, другие вообще как элементы времени не воспринимались.
(Frankel H. Wege und Formen fur hgriechischen Dankens. 2 Aufl. Munchen. 1960. С. 1).
Давайте предположим, что время есть симптом или коррелят структурной и функциональной сложности материи. Оно есть общепринятая гипотеза современной науки, по которой динамика Вселенной (Мира) заключается в неорганической и органической эволюции. Из этого, вероятно, следует, что время само по себе развертывалось с возрастанием сложности естественных систем.
(Fraser J.T. The Genesis and Evolution of Time. Brighton: The Harvester Press, 1982. P. 1).
Не существует всеми признанной универсальной конструкции времени, которая могла бы объединить множество точек зрения на природу времени и направить исследовательские работы. Видимо, невозможно рассматривать физические, биологические, психологические, исторические, литературные и философские концепции времени с единой точки зрения. Все же обзор темпорологической литературы не оставляет нас в полной безнадежности, скорее вызывает ощущение того, что исследователи еще не полностью проанализировали неуменьшающийся поток данных. Несомненно, есть универсальные истины, которые будут открыты; должна быть конструкция, скрытая среди множества фактов, выводов и предположений.
(Fraser J.T. A Backward and Forward Glance // Study of Time IV. N.Y., 1981, p. 14 (перевод О.В. Маркова)).
Прилаживая человеческое время к становлению мира (нечто вроде обширной космической хронологии, как, например, у стоиков) или, напротив, простирая на каждую мельчайшую частицу природы принцип, движущий человеческой судьбой (подобие христианского Провидения), мы везде видим обширную историю, гладкую и единообразную в каждой своей точке, вовлекающую в единый сдвиг, единое низвержение или восхождение, в единое круговращение всех людей, а вместе с ними вещи, животных, живую и неживую природу... Однако это самое единство раскололось в начале XIX века при великом перевороте западной эписистемы.
(Фуко М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. СПб.: А-cad, 1994, с. 386).
В конкретной разработке вопроса о смысле "бытия" назначение нижеследующей работы. В интерпретации времени как возможного горизонта любой понятности бытия вообще ее предварительная цель.
(Хайдеггер М. Бытие и время. Изд-во “Ad Marginem.” М. 1997. С. 1).
Присутствие есть таким способом, чтобы, существуя, понимать нечто подобное бытию. При удержании этой взаимосвязи должно быть показано, что то, из чего присутствие вообще неявно понимает и толкует нечто подобное бытию, есть ВРЕМЯ. Последнее как горизонт всякой понятийности бытия и всякого толкования должно быть выведено на свет и генуинно осмыслено. Чтобы дать увидеть, потребна исходная экспликация времени как горизонта понятийности бытия из временности как бытия понимающего бытие присутствия. В целости этой задачи лежит вместе требование отграничить добытое так понятие времени от расхожего понимания времени, эксплицированного в толковании времени, как оно сложилось в традиционной концепции времени, которая сохраняется от Аристотеля до Бергсона и далее. При этом надлежит прояснить, что – и как – эта концепция времени и расхожая понятость вообще возникают из временности.
(Хайдеггер М. Бытие и время. М. 1997. С. 16-17).
В верно увиденном и верно эксплицированном феномене времени укоренена центральная проблематика всей онтологии.
(Хайдеггер М. Бытие и время. Изд-во “Ad Marginem.” М. 1997. С. 18).
Исходная онтологическая основа экзистенциальности присутствия есть однако временность. Лишь из нее членораздельная структурная целостность бытия присутствия как заботы делается экзистенциально понятна. На этом выявлении интерпретация смысла бытия присутствия остановиться не может. Экзистенциально-временной анализ этого сущего требует конкретной выверки. Добытые до сих пор онтологические структуры присутствия надо ретроспективно высветить на их временной смысл. Повседневность раскрывается как модус временности. Через это возобновление подготовительного фундаментального анализа присутствия становится вместе с тем прозрачнее феномен временности. Из нее потом становится понятно, почему присутствие в основе своего существа исторично и быть таким умеет и как историчное в состоянии строить историографию.
Если временность образует исходный бытийный смысл присутствия, а для этого сущего речь в его бытии идет о самом бытии, то забота должна требовать "времени" и значит считаться с "временем". Временность присутствия создает "счет времени". Ее опыт "времени" есть ближайший феноменальный аспект временности. Из нее возникает повседневно-расхожая понятность времени. А она развертывается в традиционную концепцию времени.
Прояснение истока "времени", "в котором" встречается внутримирное сущее, времени как внутривременности, обнаруживает одну сущностную возможность временения временности. Этим готовится понимание для еще более исходного временения временности. В нем основана конститутивная для бытия присутствия бытийная понятливость. Набросок смысла бытия вообще может осуществиться в горизонте времени.
(Хайдеггер М. Бытие и время. М. 1997. С. 234-235).
Бывшесть возникает из будущего, а именно так, что бывшее (лучше бывшествующее) настающее выпускает из себя настоящее. Этот феномен, как бывшествующе-актуализирующее настающее единый, мы именуем временностью. Лишь поскольку присутствие определено как временность, оно делает для себя самого возможной означенную способность быть собственно целым в заступающей решимости. Временность обнажается как смысл собственной заботы.
(Хайдеггер М. Бытие и время. Изд-во “Ad Marginem.” М. 1997. С. 326).
Проблема измерения времени в теории относительности здесь не затрагивается. Выяснение онтологического фундамента этого измерения заранее уже предполагает проясненность мирового времени и внутривременности из временности присутствия и равным образом высветление экзистенциально-временной конституции раскрытия природы временного смысла измерения вообще. Аксиоматика техники физических измерений опирается на эти разыскания и неспособна со своей стороны никогда развернуть проблему времени как таковую.
(Хайдеггер М. Бытие и время. Изд-во “Ad Marginem.” М. 1997. С. 417-418).
Люди знают лишь публичное время, которое принадлежит каждому, и, значит, никому… Расхожая характеристика времени как бесконечной, уходящей, необратимой череды т е п е р ь возникает из временности падающего присутствия. Расхожее представление времени имеет свою естественную правоту. Оно принадлежит к повседневному способу присутствия быть и к ближайше господствующей понятности бытия. Потому и история обычно и чаще понимается публично как внутривременное событие. Это толкование времени теряет свое исключительное и приоритетное право, лишь когда притязает на умение добыть “истинное” понятие времени и наметить для интерпретации времени единственно возможный горизонт.
(Хайдеггер М. Бытие и время. М. 1997. С. 425-426).
Не только история, но и природа… имеют временной характер. Этой временной действительности в целом обычно противопоставляют вневременные предметы, которые являются темой, например, математических исследований. Наряду с этими вневременными предметами математике известны надвременные – вечные – предметы метафизики или теологии. В этом уже – совершенно схематично и грубо – проявляется то обстоятельство, что время представляет собой единый “индекс”, различающий и отграничивающий предметные области вообще. Понятие времени раскрывает для нас способ и возможность такого разграничения универсальной сферы сущего. Это понятие так или иначе… становится путеводной нитью для вопроса о бытии сущего и о его возможных регионах; однако эта его принципиальная роль не получает отчетливого осознания… Таким образом, понятие времени – это совершенно особое понятие, связанное с основным вопросом философии.
(Хайдеггер М. Пролегомены к истории понятия времени. Томск. 1998. С. 12).
Время – вещь, о которой идет дело, наверное, все дело мысли.
(Хайдеггер М. Время и бытие. М. 1993. С. 343).
Мы ощутим его присутствие во всяком простом, достаточно свободном от предрассудков осмыслении сущего в его данности и подручной близости.
(Хайдеггер М. Время и бытие. М., 1993. С. 345).
...взаимное протяжение наступающего, осуществившегося и настоящего.
(Хайдеггер М. Время и бытие. М., 1993. С. 399).
Просвет протяжения наступающего, осуществившегося и настоящего сам допространственный, только поэтому он может вмещать пространство, то есть иметь место.
(Хайдеггер М. Время и бытие. М., 1993. С. 399).
Я не отрицаю благодетельную роль искусственного понятия времени во всех природных процессах и явлениях, но я категорически отрицаю существование времени в природе, вне человека, то есть отрицаю его объективность и необходимость его участия там, где его нет…
Время может быть как параметром, так и оператором, оно может быть явным и неявным, оно может входить в уравнения как переменная величина... Оно всегда будет тем, что вы из него сделаете, или тем, что понадобится физику или математику. Оно может быть всем, чем угодно, ибо его не существует, а все несуществующее многообразно, ибо умозрительно…
Мы никогда не видим времени, не ощущаем его хода или его действия на те или иные предметы, но многое приписываем действию времени и часто приписываем без всякого смысла или логики…
Конечно, человек не раз задавал себе вопрос, что же это за странная категория, имеющая безусловную реальность только в то мгновение, о котором говорим – теперь. Все будущее, и тем более, прошлое представляется с этих позиций несуществующим, недосказанным и метафизическим. Окружающий нас мир с этих позиций ограничен некоторой крупицей материи, находящейся на тончайшем острие, которое торчит из ниоткуда, а кругом – пустота: ни прошлого, ни будущего. Только – вечное теперь. Хочется спросить: что же это за острие? Или подвеска? И что такое ниоткуда?
(Циолковский К.Э., цит. по А.Л. Чижевский. Беседа о времени / "Невтон", № 1, 2001, с. 9).
Можно ли представить себе время и пространство без вещества? Например, можно ли вообразить себе пустое пространство и время? Это вопрос темный. Но мы думаем, что самое пространство и время как бы составлены из вещества.
(Циолковский К.Э. Причины космоса. Воля Вселенной. Научная этика. М. 1991. С. 57-58).
Время, возможно, существует, однако, мы не знаем, где его следует искать.
Мирового потока времени, этого странного "явления" никто и нигде не видел, не ощущал и не мог даже указать, где следует его искать.
Если время существует в природе, то оно еще не открыто...
(Циолковский К.Э., цит. по А.Л. Чижевский. Беседа о времени / "Невтон", № 1, 2001, с. 9).
Все времена мы создаем себе сами, в этом нет сомнения; Бог времени не создал; он дозволил его создать человеку.
(Чаадаев П.Я. Философические письма. // Сб. Литературное наследство. Тт. 22-24, М., 1934, с. 34).
Есть у времени такие свойства, которые ставят в тупик и классическую механику, и теорию относительности, и квантовую теорию. Эти теории многое сказали о времени, но они не способны ответить на первый, и, казалось бы, самый простой из всех вопросов: почему время идет?
(Чернин А.Д. Физическая концепция времени от Ньютона до наших дней // Природа. 1987. № 8. С. 28).
Пока что время - явно выдуманная единица.
(Чижевский А.Л. Беседа о времени / "Невтон", № 1, 2001, с. 9).
Объект – это не что иное, как время, фиксированное исключительно в настоящем.
(Шеллинг Ф.В.И. Система трансцендентального идеализма. Л., 1936, с. 181).
Будущее скрыто от нас – не в настоящем, а в будущем. Время – это посредник между возможным и действительным.
(Шопенгауэр А. Мир как воля и представление. М. 1903. Т. 2. С. 46-47).
Все, что было сказано о времени в “научной” философии, психологии, физике, - все мнимые ответы на вопрос, который не следовало и ставить: что такое “есть” время – никогда не касается самой тайны, но исключительно сложившегося в пространственности, заменяющего его фантома, в котором жизненность направления, его самостоятельное движение заменено абстрактным представлением расстояния, механическим, измеримым, делимым и обратимым воспроизведением по существу своему невоспроизводимого; тут дело идет о таком времени, которое можно свести к таким математическим выражениям, как: vt, t2, -t, не исключающим даже возможности величины времени, равной нулю, или отрицательного времени. Современная теория относительности, которая готовится свергнуть механику Ньютона, т.е. в сущности опровергнуть его формулировку проблемы движения, допускает случаи, когда обозначения “ранее” и “позднее” становятся обратимыми; математическое обоснование этой теории (Минковским) применяет мнимые единицы для целей измерения. Несомненно, здесь даже не возникает вопрос об области жизни, судьбы, живого, исторического времени. Попробуем заменить в любом философском или физическом тексте слово “время” словом “судьба” и мы сразу почувствуем, в каких дебрях заблудился рассудок и насколько невозможной является “группа пространство и время”. Что не пережито и не прочувствовано, что только продумано, неизбежно принимает пространственные качества. Физическое и кантово время представляет собой линию... Этим и объясняется, почему ни один из философов-систематиков не умел ничего предпринять по отношению к понятиям прошедшего и будущего.
(Шпенглер О. Закат Европы. М.-Пг., 1923, с. 128-129).
Недоступная научному познанию идея судьбы, скрывающаяся за словом... “время”, относится к области непосредственного переживания и интуиции... Не математика и абстрактное мышление, а история и живое искусство – и я прибавлю еще: великий миф – дают нам ключ к проблеме времени.
(Шпенглер О. Закат Европы. М.-Пг., 1923, с. 132-133).
Мы встречаемся с двумя по сути дела разными вопросами. Первый вопрос: какова истинная природа времени? Второй вопрос: какова истинная природа той величины, которая под видом времени играет весьма существенную роль в классической физике?
(Эддингтон А. Относительность и кванты. М.-Л. 1933. С. 46).
Мы должны обратить внимание на то, что все наши суждения, в которых время играет какую-нибудь роль, всегда являются суждениями об одновременных событиях. Если я, к примеру, говорю: “Этот поезд прибывает сюда в 7 часов”, – то это означает примерно следующее: указание маленькой стрелки моих часов на 7 часов и прибытие поезда суть одновременные события… Время событий – это одновременное с событием показание покоящихся часов, которые находятся в месте события.
(Эйнштейн А. К электродинамике движущихся тел // Собрание научных трудов в 4-х тт. Т. 1. М., 1965. С. 8, 10).
Чтобы придать понятию времени физический смысл, нужны какие-то процессы, которые дали бы возможность установить связь между различными точками пространства... пространственные и временные данные имеют не фиктивное, а физически реальное значение.
(Эйнштейн А. Собрание научных трудов в 4-х тт. Т. 2. М., 1966. С. 22).
Не следует придавать абсолютного значения понятию одновременности. Два события, одновременные при наблюдении из одной координатной системы, уже не воспринимаются как одновременные при рассмотрении из системы, движущейся относительно данной системы.
(Эйнштейн А. К электродинамике движущихся тел // Собрание научных трудов в 4-х тт. Т. 1. М. 1965. С. 13).
Нельзя сказать, что время имеет абсолютный, т.е. независимый от состояния движения системы отсчета смысл. Это и есть произвол, который содержался в нашей кинематике.
(Эйнштейн А. Зависит ли инерция тела от содержащейся в нем энергии. В кн. Собрание научных трудов. Т. 1. М. 1967. С. 182).
Положение становится еще более поразительным, если представить себе следующее: если часы, синхронизированные с другими подобными, заставить двигаться в одном направлении с большой скоростью, приближающейся к скорости света, а затем вернуть к первым, то окажется, что на двигавшихся прошло меньше времени, чем на покоившихся. Следует добавить, что выводы, которые справедливы для этих часов, взятых нами в качестве простой системы, представляющей все физические процессы, остается в силе и для замкнутой физической системы с каким-либо другим устройством. Например, если бы мы поместили живой организм в некий футляр и заставили бы всю эту систему совершить такое же движение вперед и обратно, как описанные выше часы, то можно было бы достичь того, что этот организм после возвращения в исходный пункт из своего сколь угодно далекого путешествия изменился бы сколь угодно мало, в то время как подобные ему организмы, оставленные в пункте отправления в состоянии покоя, давно бы уже уступили место новым поколениям. Для движущегося организма длительное время путешествия будет лишь мгновением, если движение будет происходить со скоростью, близкой к скорости света! Это – неизбежное следствие наших исходных принципов, к которым нас приводит опыт.
(Эйнштейн А. Зависит ли инерция тела от содержащейся в нем энергии. В кн. Собрание научных трудов. Т. 1. М. 1967. С. 185).
Ты говоришь о "принужденном течении времени". Слово "принужденный" указывает на субъективные переживания, связанные с сознанием и порядком, в котором на основе воспоминаний они представляются нам "неизбежными". При этом "сейчас" играет доминирующую роль, но оно в равной мере исключено из концептуальной конструкции объективного мира (именно это так огорчает Бергсона).
Когда ты говоришь об "остатках сходным образом устроенных миров", то, наверное, имеешь в виду последовательность во времени пространственноподобных сечений, то есть соотношения, присущие постижимому (сконструированному) миру. Слово "остаток" дает повод подозревать, что ты не принимаешь всерьез четырехмерность относительности, а рассматриваешь настоящее время как единственно реальное. То, что ты понимаешь под "мирами" на физическом жаргоне является "пространственноподобными сечениями", которым теория относительности (даже специальная) отказывает в объективной реальности.
А потом ты спрашиваешь, если я правильно понял, как нам перейти от пережитого опыта к объективности. Ты утверждаешь, что переход сопровождается страданием, которое – если интерпретировать его с позиций физики – связано с необратимыми процессами (как и вообще всякое воспоминание; здесь я полностью присоединяюсь к тебе). Но потом ты спрашиваешь: а помогает ли нам в этом проекция на луч прошлого, который продолжается по "прямой"? Этого я не понимаю. Что это – образное описание порядка, царящего в нашем сознании?
(Переписка Эйнштейна с М. Бессо // Эйнштейновский сборник 1977. М., 1980. С. 45-47).
Основные формы всякого бытия суть пространство и время; бытие вне времени есть такая же величайшая бессмыслица, как бытие вне пространства.
(Энгельс Ф. Анти-Дюринг // Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 20., с. 51).
Идеи пространства и времени не отдельные или отчетливые идеи, но лишь идеи способа или порядка существования объектов. Или, другими словами, невозможно представить пустое пространство или протяжение без материи, а также время без последовательности или изменений в каком-либо реальном существовании.
(Юм Д. Трактат о человеческой природе, или попытка применять основанный на опыте метод рассуждения к моральным предметам. Соч., т. 1. М., 1965, с. 132).
Хотя все возникает во времени, однако ничто реальное не производится временем.
(Юм Д. Трактат о человеческой природе, или попытка применять основанный на опыте метод рассуждения к моральным предметам. Соч., т. 1. М., 1965, с. 662).
Бесконечное число реальных частей времени, следующих друг за другом и исчезающих одна за другой, это такое очевидное противоречие, что допустить его мог бы только человек, рассудительность которого под влиянием научных занятий понесла ущерб, вместо того, чтобы стать еще совершенней.
(Юм Д. Исследование о человеческом познании, гл. 12, ч. 2. Соч., т. 2. М., 1965, с. 160-161).