Павел Вадимович Полуян (род. 1958) – член Философского общества РФ, преподавал философию до 1989 года, потом работал в частном бизнесе и СМИ. Павел Полуян известный публицист, учредитель и редактор литературно-философского журнала «Всемир», автор книги «Охота за НЛО. Вихри во времени» (ЭКСМО, 2007), в которой разоблачает лженауку и критикует современные мифы (уфология, астрология и т. п.). Живет в Красноярске, работает в АО «Енисейгеофизика». В качестве эксперта П. В. Полуян часто выступает в центральных газетах, журналах и на телеканалах, ведет блоги на web-сайтах «Взгляд» и «Однако». Павел является автором нескольких оригинальных концептов, представленных в материалах международных научных конференций.

– Павел, что вы можете сказать о современной русской философии? Следите ли вы за её трендами? И каких наиболее авторитетных представителей можете назвать?

– Никогда еще русская общественная мысль не имела столь прекрасных условий существования. Во-первых, свобода – доступно всё информационное поле, нет никаких препятствий для выражения своих мыслей. Во-вторых, сегодня Всемирная Сеть создаёт возможности для контактов с коллегами по всему миру – позволяет в режиме online ставить вопросы и вести дискуссии. А отсюда, в-третьих. Данность интеллектуальной свободы – это вызов. Теперь не оправдаешься ссылками на идеологический контроль, мол, не печатают, зажимают. Если ты – философ, мыслитель, ты должен свою философскую состоятельность доказать публично – в открытом столкновении позиций и мировоззрений. Это стимулирует. Тем более, та же ситуация свободы открыла дорогу неадекватам и наглым выскочкам, и, я считаю сие весьма полезным и поучительным. Думаю, нынешняя эпоха перемен – лучшее время для философии. Нам дан уникальный ракурс видения: у нас на глазах разрушилась одна система отношений и возникла другая – при этом обнажилась изнанка, стали явными тайные сущности, четко выделились области неясного и нерешенного. Если человек ориентирован на познание – его это не может не радовать. Главное, как говорится, «лишь бы не было войны»...

Тренды? Тренды – волатильны. Частью – конъюнктурны и спекулятивны, частью – фундаментальны. С давних времен в философии сожительствуют две тенденции: риторическая софистика и умный поиск истины. Некоторые понимают философию как искусство создавать интеллектуальные композиции: тут можно целую жизнь писать одну симфонию, а можно всю дорогу сочинять популярные песенки. Можно даже изобрести свой музыкальный инструмент – придать необычное звучание старым мотивам. Всё такое любопытно, но более важным и значимым мне представляется поиск истины – путь рациональной мудрости. Правда, здесь философичность номинальна, зато цели конкретизированы: уяснение устройства Вселенной, понимание своего места в мировом процессе, а также понимание того, как мы всё это уясняем и понимаем. Соответственно, лично меня интересуют философские исследования, связанные с фундаментальными вопросами научного познания. Есть ощущение, что революционные изменения в науке, начавшиеся в XX веке с появлением квантовой и релятивистской физики, еще толком и не завершились. Нас ждет явление некой новой онтологии: должны измениться основы логики и математики – сформируется новая рациональность, заиграет невиданными красками научная картина мира.

И, надо сказать, российская философия здесь может отличиться – тут она вполне себе на уровне. Обстоятельства так способствовали: в послевоенный период в СССР наука выдвинулась на первый план – физики создали атомную бомбу, инженеры вывели на орбиту космические аппараты. Сообразно значимости своей, ученые заимели интеллектуальную свободу, а вместе с ними получили свободу философы, работающие в области философских проблем естествознания. У нас в большом количестве издавались общемировоззренческие работы корифеев физики, а также книги западных философов науки. Споры между Бором и Эйнштейном, дискуссия об интерпретации квантовой механики, парадоксы релятивистской космологии – всё это у нас активно обсуждалось. Здесь доминирование официозной марксистско-ленинской догматики не мешало, а, скорее, способствовало – придавало работе философа романтический ореол подпольной элитарности. Более того, на Западе позитивизм налагал на интеллектуальные поиски, пожалуй, даже бОльшие ограничения. На Западе со смертью отцов-основателей, споривших об истоках неклассической физики, философско-мировоззренческие дискуссии вообще вышли из моды, у нас же интерес к ним не ослабевал. Иными словами, традиция не прервалась и сейчас развивается с новой силой.

За последние годы в МГУ, например, прошло несколько конференций по актуальным проблемам философии физики и математики. Ежегодно выходит альманах «Метафизика. Век XXI.» под редакцией профессора кафедры теоретической физики Юрия Сергеевича Владимирова. Там делаются попытки нащупать контуры новой онтологии: вместо традиционной парадигмы «атомы и пустота» рисуется алгебраическая матрица межчастичных транзакций. Впрочем, горизонт поисков этим не исчерпывается – он достаточно широк.

Также на базе Московского университета вот уже много лет работает сетевой Институт исследований природы времени http://www.chronos.msu.ru/rindex.html , а также постоянный семинар под руководством Левича Александра Петровича – проделана колоссальная работа, и если в науке сформируется, наконец, более продвинутая концепция временной темпоральности, то, не сомневаюсь, – вклад наших ученых здесь окажется весомым.

Достижением можно назвать и возрождение эвереттического направления в философии физики. Речь идет о квантовом Мультиверсуме, которой был в 50-е годы описан в статье Хью Эверетта и на определенной стадии поддерживался Нильсом Бором. Данную трактовку потом отодвинули на периферию физического познания, однако в начале текущего столетия в России в журнале «Успехи физических наук» появились статьи Михаила Борисовича Менского, посвященные данной проблематике, а вскоре был создан Юрием Александровичем Лебедевым Международный центр эвереттических исследований http://www.everettica.org/index.html – стали выходить книги. Это совсем уж нетрадиционное направление поиска – здесь расхождение с классикой еще более резкое, поскольку сделана попытка определить сознание как значимый фактор в физическом мире. (Сознание позволяет даже осуществлять переход с одной ветви Мультиверсума на другую – в духе фантастического фильма «Меняющие реальность», что был снят по рассказу американского фантаста Ф.Дика.)

Сюда же примыкает научный интернет-журнал «Квантовая магия», который вот уже почти 10 лет делают физики из Черноголовки http://quantmagic.narod.ru/ . Могу еще упомянуть Дмитрия Геннадьевича Павлова: возглавляемая им исследовательская школа – попытка понять космологию через гиперкомплексные числа. Тут, пожалуй, философской компоненты меньше всего – речь идет о метриках и моделях http://www.polynumbers.ru/ . Но в целом все перечисленные мной направления поиска ориентированы на создание новой онтологии, принципиально иной физической картины мира. Если это не философский поиск, тогда что? Надо отметить, что обозначенные направления не периферийны, каждое связано с определенными структурами мировой науки, на российских конференциях всегда присутствуют иностранные гости.

– Если спросить физика о том, каков онтологический статус физических законов, то самый закоренелый физик не поймёт подоплёки такого вопроса и выдаст физические законы (сравните: законы физики) за законы природы, а не за законы той физикалистской терминологии, оперирование которой приводит к выведению всех физических законов. А каково положение философов в отношении тех философских законов, которые они выводят из своих рассуждений?

– Да, тут есть парадокс. Если онтология – это теория бытия, то мы попадаем в безвыходную понятийную ловушку, когда пытаемся отождествить объективное бытие и теорию, являющуюся без сомнения интеллектуальным построением, имеющим место в нашем сознании и не более того. Естественно, теория не совпадает с предметом – она просто по определению не может быть этим предметом. Если угодно, можете называть её моделью предмета – хороший эвфемизм. Однако, тем не менее, почему-то, каким-то образом, некоторые теории находят подтверждение на практике. И это называется «критерий истины». Значит, все же несовпадаемые совпадают! Ситуация в свое время рассматривалась Эдмундом Гуссерлем в работе «Кризис европейских наук», где он превозносил гений Галилея, узревшего математическую истину в физических законах. Там имеются нюансы, но в целом выводы Гуссерля сохраняют свою актуальность и для современной науки: «Природа в своем истинном бытии является математической». Значит ли это, что наша субъективная математика совпадает с некой объективной математикой, которая лежит по ту сторону феноменов?

Я лично этими заморочками не сильно озабочен, придерживаюсь гегелевского мировоззренческого постулата о тождестве бытия и мышления. Новосибирский философ Виталий Валентинович Целищев перевел на русский прекрасное эссе известного американского ученого-позитивиста Мартина Гарднера «Почему я не солипсист». Гарднер там разбирает аргументы аналитической философии, доказывающие, что мы ничего не можем знать кроме «фанерона» (по терминологии Чарльза Пирса) – то есть того феномена в нашем сознании, которым вроде как репрезентируется материальный мир. Можно в понятие фанерона включить и терминологию-язык, и коллективное бессознательное, и коммуникации-интеракции, но все равно будет за кадром звучать вопрос из детской песенки: «Веришь мне или нет?» Мартин Гарднер в конечном счете объявляет аналитический солипсизм своего рода философским инфантилизмом, мол, излечивается он только опытом. Я с ним солидарен. Считаю: есть абсолютные истины – типа «дважды два четыре», а путь от простых истин к более серьезным абстракциям можно нащупать даже в полной темноте платоновской пещеры. «Я и сам всё это видел», – если что. 

– Расскажите, пожалуйста, о собственных философских концептах.

– Я пришел на философскую кафедру Красноярского госуниверситета в 80-е годы ХХ века после окончания физфака. Темой моего диссертационного исследования стало сопоставление философского принципа развития с концепциями современной физики. Это было безумно интересно – ведь существовал вопиющий диссонанс. С одной стороны, новейшая философия гипостазировала эволюцию и развитие – Спенсер, Конт, Гегель, Маркс-Энгельс, Бергсон… С другой стороны, парадигма физики полагает фундамент материи вечным и стабильным. Ричард Фейнман использовал аналогию с шахматами: поле расчерчено, типы фигур и законы их передвижения неизменны, меняются только комбинации на шахматной доске. Сообразно этому, учёные, вроде Стивена Хокинга, заявляли, что скоро все микрочастицы и поля, все основные законы физики будут познаны, и фундаментальная наука завершится. Но это же абсурд! Появилось подозрение, что в действующей парадигме что-то не в порядке, нечто важное не учитывается. Я пришел к выводу, что упущено ключевое звено – информация, которая в фундаментальных понятиях физики вообще не числится. Также мешает упрощенная трактовка времени, которое физики представляют как линейный одномерный континуум (Анри Бергсон говорил «опространствливают»).

Диссертацию защитить не удалось – пришлось покинуть вузовскую систему, пострадав «за политику», но я продолжал работать над волнующими меня вопросами, а параллельно в 90-х годах выпускал литературно-философский журнал «Всемир», занимался издательским бизнесом. Как только в наши палестины пришел Интернет, я создал на портале Красноярского университета свою страницу «Нестандартный анализ неклассического движения» http://www.krasu.ru/non-standard/ . Стал участвовать в научных конференциях, публиковаться в РФ и за рубежом.

Наиболее интересный результат – это моделирование времени с помощью так называемых ареальных множеств. Моя концепция сейчас довольно широко известна, поскольку проста в изложении и сразу схватывается, хоть и нетривиальна. Главный посыл: уподобление времени некоему множеству мгновений, но при этом вариант с непрерывным линейным одномерным континуумом сразу отвергается. Зато предлагается присвоить нововведенному множеству свойство, которое мы привычно и повседневно приписываем потоку времени. А именно: мы говорим, что мгновений прошлого уже нет, а мгновений будущего еще нет. То есть только одно мгновение реально бытийствует - настоящее. Тут легко узнается давний концепт, который еще Зеноном был положен в основу знаменитой апории – если всегда реально есть только одно мгновение, то никогда не существует реально никакого движения, поскольку для элементарного описания движения требуется два мгновения.

В XX веке проблему соотношения Времени и Бытия пытались разрешить и Хайдеггер, и Сартр, и Рассел… А некоторые из-за таких логических несообразностей вообще отвергли объективность времени (Мак-Таггарт, Дж. Барбур). Однако, если в философствование не углубляться, можно, оказывается, данный концепт четко зафиксировать в понятии особого ареального множества. То есть мы задаем множество, состоящее из некоторого количества элементов, которые обладают нетривиальным свойством: если один из элементов реален, то другие нереальны. Точно как у времени: всегда реально только одно мгновение –настоящее, а все другие нереальны – уже или еще. Время, таким образом, оказывается ареальным множеством бесконечного числа элементарных мгновений.

Можно было бы подумать, что введение ареального множества – просто софистическая придумка ad hoc. Но мы вдруг обнаруживаем ареальное отношение в фундаменте логики – это же ни что иное как закон противоречия! В самом деле, ареальным множеством из двух элементов является совокупность утверждения А и не-А, ведь если одно из них истинно, то другое должно быть не истинным. Не случайно, в законе противоречия утверждается, что не может быть «А и не-А» в одном и том же отношении, в одно и то же время. Ну, а другим случаем ареальности оказывается множество единичных нормировок на числовой оси – выбор одной нормировки исключает все другие – этот случай можно счесть адекватной моделью времени, получить необычные следствия...

Другим элементом неклассической онтологии, как я уже говорил, должно стать утверждение объективности информации. Поэтому мои тезисы, вошедшие в материалы XXII Всемирного философского конгресса, я назвал «Non-Classical Ontology. I Think, Therefore Thought Exists» http://www.wcp2008.or.kr/program/download_absList.asp?se=all . В самом деле, мы привыкли повторять картезианский афоризм «Я мыслю, следовательно – существую», но ведь другим следствием из предпосылки «я мыслю» будет вывод о том, что существую не только я, но и моя мысль. Таким образом, существование мысли оказывается элементарной самодостоверностью. То есть укорененность мысли в бытии – это фундаментальный факт. Не случайно Декарт трактовал мышление как равноправное начало универсума.

Иными словами (если перевести это на современный язык), мы должны признать в Универсуме фундаментальное существование информации и информационных процессов, поскольку наше мышление очевидным образом – лишь часть вселенского информационного космогенеза. На языке компьютерной терминологии: космос – это вычислительный процесс. И, согласитесь, здесь не фантастический домысел типа ВАЛИС из одноименного романа Филиппа Дика, написанного в конце 80-х годов прошлого века*), а вполне правомерная трактовка Универсума. Физикам остается сделать лишь полшага, чтобы это понять и согласиться.

Взгляните: мы воспринимаем свет, который в наши глаза приносит информацию – наш мозг декодирует информационный поток. Но этот информационный поток создан не нами, он существует вполне объективно. Удивительно, но даже атомы, изменяющие свои дискретные состояния, сообразно испусканию и поглощению фотонов, напоминают логические элементы компьютера! Суть дела может быть еще глубже: теория петлевой квантовой гравитации отождествляет пространство с бесконечным полем квантовых ячеек – вычисляющей системой оказывается физический вакуум.

Впрочем, я думаю, все же, прав был Декарт: информационная реальность существует независимо от пространственной протяженности. Тогда возникает два вопроса. I. Что является субстанцией информационных процессов? II. Как мы можем описать эти информационные процессы, cможем ли понять их язык? Здесь уже начинается хаотическая область гипотез и догадок, но если мы не будем их выдвигать, то не продвинемся ни на йоту. Зато, если посмотрим на Универсум под этим углом зрения – увидим интересные вещи.

Вот простейший пример. В релятивистской физике строится 4-мерный пространственно-временной континуум Минковского. Обычно не уточняют, что все четыре измерения этого многообразия заданы в мерах пространства, даже время измеряется в метрах [м] поскольку скорость света [м/с] и мнимая единица приставлены к параметру t[с] оси времени в качестве размерного коэффициента. Но, если так, появляется вопрос: а можно ли 4-мерный континуум задать не в мерах пространственной протяженности, а в мерах времени [c]? Элементарно! Надо только ввести переводной коэффициент не в виде скорости света в размерности [м/с], а в виде некоторой величины с обратной размерностью [с/м], чтобы приписать этот коэффициент к пространственным осям, соответственно, с мнимыми единицами. Тогда получается четырехмерное кватернионное время-пространство, – которое оказывается дополнительным к континууму Минковского. Логично предположить, что дополнительное многообразие и является носителем информационных процессов.

Моя небольшая работа на эту тему вошла в материалы международной конференции «Quantum Mind 2003», которую проводил в Аризонском университете знаменитый Роджер Пенроуз – крупнейший английский физик, который получил за свои научные заслуги титул лорда от английской королевы. «Квантовое сознание» сэр Роджер придумал вместе с американцем Стюартом Хамероффом (тот, изучая нейроны мозга, обнаружил, что мыслительные процессы невозможно понять без учета квантового поведения электронов, переносящих нервные импульсы) http://www.quantumconsciousness.org/archives.html . Так родилась гипотеза: квантовая физика имеет непосредственное отношение к тому, что мы именуем Разумом. Поэтому на конференции «Quantum Mind» были представлены не только физика, биология, неврология, но и психология, и философия, и даже культурология – поскольку в древних традиционных верованиях можно найти подтверждения современным научным теориям. Мне, к сожалению, не удалось самому поехать в США, но тезисы были приняты и опубликованы http://www.quantumbrain.org/Abstract2003.html . Конечно, кватернионное время-пространство – это гипотетическое построение, но как концепт – вполне себе оригинальное. Математики строят и более экзотические абстрактности.

Но для создания неклассической онтологии мало найти «вместилище» для космических информационных процессов. Даже если «процессор» мы обнаружим, как угадать «язык» с помощью которого функционирует космическое программное обеспечение?

И вот тут-то меня ждало настоящее открытие: оказалось, что в отечественной философской традиции уже имеется подход к решению проблемы. Это так называемое имяславие – философское учение, возникшее у нас в начале XX века, связанное с именами Павла Александровича Флоренского и Алексея Федоровича Лосева. Недавно на русском издана книга «Имена бесконечности» западных авторов Лорена Грэхэма и Жан-Мишеля Кантора, где рассматривается взаимовлияние философского имяславия и московской математической школы, связанной с именами Дмитрия Федоровича Егорова и Николая Николаевича Лузина. (Парадоксально: пока наши любомудры роются в «дерриде», француз и американец изучают тонкую связь русского имяславия с основаниями теории множеств!)

Имяславие тем примечательно, что здесь имя рассматривается не как субъективная номинация, которую человек приписывает обозначаемому денотату, а как нечто объективно заданное, укорененное в логике бытия. То есть это как раз то, что мы ищем – зацепка, позволяющая нам ухватить существующие в Универсуме информационные потоки.

И это не выдумка, здесь есть просто поразительные факты. Сейчас расскажу. (Я об этом уже докладывал на конференции по философии физики в МГУ, текст опубликован.) В переписке Николая Лузина с Павлом Флоренским есть фрагмент, где математик сообщает философу про странную избыточность в ряду математических абстракций: декартова система координат бывает двух типов – правая и левая (об этом говорится в школьном курсе геометрии, но обычно значения этому не придают). Что может быть проще: трехмерная система координат задает метрику нашего евклидового пространства – три взаимно перпендикулярных оси пересекаются в одной точке. Но чудеса начинаются, как только три безымянные оси получают имена: ось X, осьY и ось Z. Как ни странно, наименование можно вводить двояко: если, например, ось Y переименовать в ось X, а прежнюю X назвать Y, появляется вторая система координат, которую никакими поворотами не отождествить с первой. Они будут отличаться друг от друга как левая и правая рука. Сразу же замечаем две логические перспективы: либо мы этот факт проигнорируем, сочтем его следствием субъективного нейминга, либо мы должны его счесть фундаментальной математической особенностью, нуждающейся в осмыслении. А поскольку речь идет о моделировании реального пространства, пустого протяжения, особенность сия может оказаться отражением объективной метрики. Так возникает нетривиальная модель пространства, где правая и левая системы координат одинаково нужны для метризации пустого протяжения, а вместо точки пересечения ортогональных безымянных осей строится опорный куб, по ребрам которого проходят наименованные оси.

Спрашивается: если реальное пространство объективно устроено так хитро, почему мы этого раньше не замечали? Может быть, потому что дополнительная координатная система компактифицирована, а опорный куб актуально бесконечно мал, но присутствует реально? Ведь не случайно же в тонких физических экспериментах с микрочастицами отмечено различие «левого» и «правого».

В наследии Павла Флоренского есть эссе «О мнимостях в геометрии», где он рассматривает гипотетическую «обратную сторону» пространства, которую, возможно, удастся обнаружить при переходе через предел скорости света. Проявилось тут интуитивное предощущение неведомой изнанки бытия, которая как-то связана с метрической протяженностью, но «лежит по ту сторону»…

Кстати, уже в наше время профессор МГУ, математик Василий Васильевич Налимов в 70-х годах сформировал представление об особом пространстве смыслов, которое вовсе и не пространство (В.В. Налимов в 20-е годы работал бок о бок с П.А. Флоренским в системе Главэлектро ВСНХ РСФСР, потом их обоих арестовало ГПУ: Флоренский был расстрелян, а Налимов выжил.)

Так или иначе, мы видим, что имена – это не субъективные знаки, они суть объективные атрибуты Универсума, о чем свидетельствует необходимость понятия имени для логики и математики, а «уравнения знают больше нас». Как говорится там же у Гуссерля: «От этого бытия-самого-по-себе чистая математика пространства-времени переходит к слою законов, обладающих аподиктической очевидностью и безусловной всеобщей значимостью».

В традиции имяславия написал я работу «Величина имени» – написал в двух вариантах: философском и математическом. Математический текст на английском вошел в материалы Международной конференции (Пиза, Италия) по так называемому нестандартному анализу. Поясню: нестандартный анализ – это теория, созданная израильским математиком Абрахамом Робинсоном, там определены актуально бесконечно малые элементы, при их сложении нарушается аксиома Евдокса-Архимеда, иными словами они компактифицированы – прячутся в окрестностях нуля. В современной математике их трактуют как искусственные конструкты, но многие ученые рассматривают нестандартный анализ в качестве провозвестника будущей математики. В самом деле, должно же что-то измениться в грядущем: неужели и через 10 тысяч лет будут те же самые интегралы и производные? Нестандартный анализ, бесконечно изломанные фрактальные кривые – это пролегомены к будущей науке. Помните, фантаст Иван Антонович Ефремов писал о неведомой биполярной математике, основанной на диалектической логике «с двусторонним анализом», о её особом разделе – кохлеарном исчислении, с помощью которого звездолетчики рассчитывают подпространственные скачки через сотни световых лет. (Напомню, снежинка Коха – это изломанная кривая бесконечной длинны, укладывающаяся на конечной площади.) Вокруг нестандартного анализа сейчас много философских споров.

Я в своей работе предположил, что нестандартное гипердействительное число может быть именем для числа стандартного, действительного. Возьмем к примеру уравнение А=В, оно подразумевает равенство двух величин. Но, обратите внимание, равным величинам приписаны разные имена. Можно считать это опять-таки субъективным неймингом, но можно предположить и математическую значимость разных имен – в том случае, если именами равных величин служат нестандартные числа. Актуально бесконечно малые числа являются метками для чисел действительных. (Пример: две одинаковые гирьки различаются меткой, вес которой пренебрежимо мал.) Можно легко задать простую операцию построения бесконечного множества имен. И снова нет никаких домыслов, просто мы математическим абстракциям даем необычную философскую интерпретацию http://poluyan.livejournal.com/14971.html.

Всё время делаю такие оправдательные оговорки, поскольку предвосхищаю вопросы, дескать, чем же мои построения отличаются от своевольных интеллектуальных композиций, от которых открещивался я в самом начале? Где критерий того, что здесь поиск истины, а не философический рэп? Вынужден признаться: такие сомнения постоянно меня посещали, хотелось понять – чем же я занят? Что здесь: научный поиск (пусть пока излишне гипотетический и весьма гадательный) или же тут паранаука – натурфилософское фантазирование? Ко всему прочему пугает и общий фон – вы же знаете, какая информационная вакханалия творится сейчас, поэтому многие именуют Интернет помойкой, к сожалению. Каждый непризнанный гений считает своим долгом создать «Общую теорию всего», новоявленные мессии лепят из подручных средств эзотерические учения, а контактеры спешат донести до нас откровения инопланетных пришельцев.

Я стал разбираться с этим, поддержал работу комиссии АН РФ по борьбе со лженаукой, написал ряд статей на данную тему – с разоблачениями астрологии, уфологии и доморощенных астролазов-эзотериков.

– И каково ваше мнение о так называемых «лженауках», или «паранауках»? Нет ли в этом именовании попытки научного истеблишмента закрепить за собой монополию на истину и таким образом гарантировать выживание и благополучие собственным институтам?

– К научному истеблишменту можно разные претензии предъявлять, вплоть до обвинений в еврораспиле немалых средств, отпущенных на постройку коллайдера. Да, наука стала замкнутой кастой со своими кормушками, покровителями, ритуалами и тайнами. Но также глупо отрицать, что есть и лженауки, и паранаука. Я занимался их изучением, можно сказать, в режиме полевого исследования и включенного наблюдения. Потом выступил с докладом на коллоквиуме по паранауке в рамках V Российского философского конгресса. В итоге издательство ЭКСМО в 2007 году выпустило в свет мою книгу «Охота за НЛО. Вихри во времени» http://www.koob.ru/poluyan/ufo_hunt. Уфологи меня возненавидели, но с тех пор я периодически получаю приглашения как эксперт – в разные проекты телеканала РЕН-ТВ. К сожалению, мои здравые комментарии тонут в потоке психоделического бреда на фоне рекламного самопиара пророков и экстрасенсов. Поэтому в ЖЖ, «в контакте» http://vk.com/video  и на своем канале в ютьюбе  http://www.youtube.com/user/poluyan2012/videos я выкладываю полные записи таких интервью и мечтаю, что рано или поздно появится у нас на ТВ постоянная программа, посвященная научному поиску. Пусть будут гипотезы и догадки, предположения и прогнозы, но чтобы не было там откровенной паранойи.

Вы знаете, даже в религии есть критерии, с помощью которых стараются отличить знаки божественного присутствия от подделок и случайностей. Я дружу с Павлом Васильевичем Флоренским (внуком великого философа о. Павла Флоренского), – он член комиссии Русской Православной Церкви по чудесам и одновременно профессор кафедры литологии в РГУ нефти и газа. Интересно, что сыновья и внуки философа Флоренского стали учеными-геологами, это не случайно – ведь именно с познания свойств камня началась наука на Земле, а каменные технологии стали тайным знанием, передаваемым в изустной традиции.

– В чём вам видятся прорывные точки будущей философии?

– Я бы не стал намечать будущие точки прорыва именно философскими чернилами. Речь идет о целостной мировоззренческой перестройке – это будет глобальный переворот. Точнее, не переворот – хватит уж этих потрясений, а настоящий эволюционный синтез. У меня отдельная работа есть под названием «Этногностика: вблизи неосинтеза», посвященная религиозным традициям и стилям математического мышления (я даже издал брошюру – распространил её на Философском конгрессе в Новосибирске) http://www.topos.ru/article/2761 . Вы, наверное, замечали, что для восточных культур характерны кривизна и изгибы (исламский полумесяц, арабская вязь, чалма, изогнутые сабли), а для западной – прямоугольники (крест, готический шрифт, квадратные башни замков, прямые мечи и шпаги). Этому соответствует два разных познавательных стиля, которые я именую мышление алгебраическое и мышление геометрическое. Иными словами, до сих пор человеческая рациональная мысль развивалась в расщепленных формах, а сейчас настала пора синтеза. В этом и состоит смысл логико-мировоззренческого обновления, о котором я здесь все время толкую. Сей достославный синтез начался еще в эпоху Византийской империи, когда греческая мысль впитала в себя древнюю восточную мудрость, но по некоторым веским причинам синтез прервался и был отложен на полтысячелетия. Сейчас время пришло.

– Оправданы ли, на ваш взгляд, междисциплинарные исследования, которые, по мнению некоторых учёных и философов, не приводят к разрешению проблем, а лишь замусоривают разные дискурсы паразитической терминологией?

Думаю, все зависит от качества исследования и ответственности исследователя. Если кому-то хочется поумничать и пощеголять эрудицией – жди беды. А так я полностью солидарен с великим немецким физиком Вернером Гейзенбергом, который сказал: «В истории человеческой мысли наиболее плодотворными оказывались те направления, где сталкивались два различных способа мышления». Гейзенберг, автор знаменитого соотношения неопределенностей, создатель алгебраической версии квантово-механического формализма. Кстати, его отец был знаменитым немецким историком – исследователем византийской культуры.

– Достаточно ли у современной философии интеллектуальных сил для влияния на умы элит?

– Думаю, да. Элиты у нас не глупые, интересующиеся. Я, например, сейчас продвигаю, концепцию современной физиократии, которую выстроил на базе критики архаичной марксовой политэкономии. Суть концепции в том, что именно добыча углеводородов и развитие технологий энергетического комплекса позволили исключить тело человека из режима прямой эксплуатации в качестве биологической тепловой машины. Соответственно, мы должны рассматривать энергетические ресурсы, укорененные в почве России, как данное нам благо и основу развития http://www.rusrand.ru/public/public_265.html.

– Как следует относиться к такому феномену, как популяризация философии в рамках массовой культуры?

– Хорошее дело. Я бы попробовал экранизировать диалоги Платона, или «Три разговора» Беркли. Это можно сделать самодеятельным путем – в университетах есть хорошая видеотехника, а студенты наверняка откликнутся и поучаствуют в постановке. Вспоминаю цветной диафильм советских времен «Основной вопрос философии» – такие наглядные пособия хранились у нас в кабинете общественных наук. Сейчас тоже требуется нечто подобное. И ничто не мешает с таким предложением заявиться на грант Минобрнауки. Я, кстати, большой специалист по составлению конкурсной документации – обращайтесь, помогу: This email address is being protected from spambots. You need JavaScript enabled to view it.

Беседовал Алексей Нилогов 

*) «ВАЛИС (аббревиатура: Всеобъемлющая Активная Логическая Интеллектуальная Система, из американского фильма) — возмущение в поле реальности, в котором формируется спонтанный самоуправляемый негэнтропический вихрь, самопроизвольно переводящий свою среду в категоризированную информацию. Характеризуется наличием псевдосознания, цели, разума, роста и строгой дисциплины. Большой Советский словарь, шестое издание, 1992 г.»

27 Комментариев