Онтология объектов (элеаты, (нео)платоники): существуют идеи и соответствующие объекты, а положения дел (отношения между объектами) вторичны по отношению к объектам. Онтология положений дел (Витгенштейн): существуют положения дел, отношения между объектами, сами же объекты вторичны, более того – порождаются этими отношениями. Онтология процессов (Гераклит): само существование как объектов, так и отношений между ними, вторично по отношению к возникновению и исчезновению. Для изучения времени представляется наиболее адекватной именно эта, процессуальная онтология. Процессуальная онтология центрирована не на объектах или отношениях между ними, а на событиях. Событие отличается от положения дел тем, что оно в той или иной мере произвольно, не детерминировано и поэтому маркировано временем или же маркирует время собой (что одно и то же). Событие имеет экстатическую природу, время – энергийную. Актуально событие всегда происходит здесь и теперь, при этом способно влиять на настоящее из будущего (протенция, предвосхищение) и из прошлого (ретенция, память), такое влияние и есть экстазис, выхождение за пределы наличного существования. Время обеспечивает возможность такого влияния (подобно тому как пространство обеспечивает возможность распространения пространственных влияний). Различие между пространством и временем в том, что для передачи пространственных взаимодействий необходимы "агенты влияния". Время же само является носителем темпоральных влияний и поэтому является "энергией" в аристотелевском смысле.

Показано существование условий, при которых объекты барионной природы, независимо от их расположения в пространстве, оказываются невидимыми для наблюдателя. Доказано, что течение времени порождает горизонты в системе отсчета наблюдателя, разделяющие объекты в пространстве-времени Минковского на видимые и невидимые (ненаблюдаемые), независимо от их положения относительно светового конуса. Существование таких горизонтов приводит к запрету на трансвременные взаимодействия объектов и ненаблюдаемости временного измерения. Это позволяет понять, почему преобразования Лоренца являются четырехмерными, тогда как мир, данный нам в ощущениях, является трехмерным. Описанный механизм позволяет объяснить существование и ряд свойств темной материи без привлечения гипотетических частиц вида WIMP. Изложенный подход позволяет избежать соответствующего расширения стандартной модели, связанного с вводом в нее гипотетических частиц вида WIMP. В своей основе данные результаты являются следствиями специальной теории относительности, в рамках которой учтены явления, связанные с течением времени.

Особенности геометрии невырожденных псевдоевклидовых пространств порождают феномен течения времени во внутренних полостях световых конусов как проявление неуничтожимого движения частиц с ненулевой массой покоя. Любая такая частица или состоящая из них структура внутри светового конуса может существовать, только участвуя в неуничтожимом движении. Рассмотрены вопросы кинематики и особенности дина-мики движения материальных частиц во временном измерении. (Популярное изложение.), (Маленькое разъяснение.)

Каждое материальное образование создаёт свой тренд изменений и свой набор ритмов, то есть то, что позволяет говорить о движении времени. Соответственно, мы выделяем время галактическое, планетарное, геологическое, биологическое, набор социальных времён. Обнаружение тёмной материи и тёмной энергии, возможно, имеющих нейтринную природу, позволяет предполагать существование в нашей Вселенной соответствующей системы квантования беспредельности и "тёмного времени", параллельного привычным "светлым временам". Наше представление об абсолютном времени, противопоставляемом относительному времени, возможно, следует связать с "тёмными" космическими потоками нейтрино. (А.Г.Пархомов. Космос. Земля. Человек. Новые грани науки. М.: Наука, 2009).

Первая часть презентации посвящена различным визуализациям и восприятию феномена времени с античности до современности. В результате анализа визуальных и исторических метафор времени (река, кольцо, стрела и т.п.), их современных аналогов (четвертое измерение), а также авторского представления о времени как о текучей, постоянно меняющейся субстанции, предлагается новый подход, синтезирующий художественное видение с научным исследованием. Проект "Визуализация Времени" начался с поисков на стыке bскусства, науки, философии и современной технологии. Это взгляд на истинную природу окружающих нас явлений с вопросом, какую роль может играть художник в их понимании, художественное расследование природы времени, пространства и информации, основанное на принципах научного исследования. Одна из основных проблем: является ли символ стрелы наиболее репрезентативной и точной визуальной метафорой времени? Этот символ встроен в нашу коллективную память со школьных лет и задает наше общее представление о линейном и необратимом характере времени. Определяется ли наше понимание природы времени созданными нами же визуальными метафорами? Определяет ли форма в данном случае содержание? Не будет ли конструктивным отделить идею от визуальной интерпретации? Какого рода структуры лежат в основе нашего понимания природы времени; помогают они или вводят нас в заблуждение? Попытки разрешить вопрос о природе времени предпринимались и учеными, и философами, и религиозными деятелями, но до сих пор у нас нет определенного ответа. Есть ли место художникам и поэтам в этой дискуссии? Вторая часть доклада посвящена междисциплинарному проекту ArcheTime (комбинация из слов: "архетип", "архитектура", "архив" и "время"; англ.: "archetype", "architecture", "archive" и "time"). Это конференция и выставка, сфокусированная на предмете времени и на том, как ученые, художники и представители других профессий могут совместно работать над изучением этого вопроса. Первая конференция была организована в июне 2009 года в Нью-Йорке. Около шестидесяти художников, ученых, архитекторов, писателей, поэтов, музыкантов и режиссеров из США, Канады, Европы и России приняли участие в этом проекте. Доступны программа конференции и журнал на английском языке. Большинство представленных на конференции работ вошло в публикацию: 'Infinite Instances: Studies and Images of Time', ('Бесконечные варианты: исследования и изображения времени') Mark Batty Publisher, New York, 2011.

В физике господствует Ньютоновское представление о времени, согласно которому время и пространство – универсальные структуры мира. Однако в биологии существует альтернативное, Аристотелевское понятие о времени: время состоит из изменений системы и потому оно не универсально, а специфично для разных живых систем. Для описания и измерения времени требуется построить модель системы и найти правила (логику) изменения. Примером служат эволюционные реконструкции D’Arcy Thompson и С.В.Мейена. Эмбриональное развитие следует логике, закодированной в геноме. Живые системы не просто движутся во времени, но и формируют свое собственное время. Живые организмы – рефлексивные системы, и потому внешний наблюдатель не нужен, чтобы зафиксировать или индуцировать изменение. Jakob von Uexkull предположил, что живые организмы моделируют мир и используют модели для оптимизации поведения. Следуя этой точке зрения, время – это компонент модели мира, построенной организмом. Даже одноклеточные организмы могут моделировать мир. Мозг не обязателен для моделирования; ядро эукариотической клетки выполняет функции мозга. Например, деление клетки – это внутренние часы, работающие благодаря регуляционной сети генов и генетической программе. Циркадный ритм – это другой вариант биологических часов, позволяющий согласовать функции организма со сменой дня и ночи. Фотопериодизм представляет собой надстройку над циркадными часами, предназначенную для регуляции сезонных изменений в развитии и поведении организмов. Жизнь невозможна без часов, поскольку жизнь основана на самовоспроизведении, а самовоспроизведение – это клеточные часы. Время без жизни – только абстракция. Мы можем реконструировать прошлые события, включая происхождение жизни; но тот, кто реконструирует, должен быть жив. Конструкции времени нужны для коммуникации; а коммуникация существует только в живых системах и их производных.

Различение - фундаментальное свойство человеческого языка. По моей гипотезе, язык, во всей его невообразимой сложности -  причина человеческого сознания. Сознание я рассматриваю как особую раз-личающую, объективирующую и отчуждающую способность, возникшую благодаря раз-личающей силе и структуре языка. Есть два главных уникальных (то есть не встречающихся в других знаковых системах) свойства человеческого языка: 1.  фонемы и различительные признаки, из которых состоит фонема это уникальные "пустые" знаки, которые сами абсолютно ничего не обозначая, служат различению знаков более высокого уровня. Знаки, которыми пользуются животный мир это всегда сигналы, где есть однозначаная и жесткая связка между знаком и значением, криком и опасностью. Язык РАЗРЫВАЕТ эту связку на уровне фонем, которые СВОБОДНЫ от значения, и тем самым служат различению тех знаков, которые значением уже обладают (начиная с морфем) 2.  самореферентность языка, метаязык, то есть способность быть всегда не просто языком и речью, но речью о речи, языком о языке, речью о языке, и языком о речи. Пчела-разведчик, например,  может рассказать, где найти цветок, передать информацию, но она не может рассказать о самом этом своем рассказе, создать информацию об информации. Эта способность к рассказу -о рассказе- о рассказе, плюс способность пользоваться личными местоимениями, которые в речи, в диалоге постоянно меняют носителя, и есть способность к различению различения, зеркала в зеркале, и именно эта способность необратимо вырывает человека (и как вид, и как индивид) из "природного" до-языкового  единства. Это "единство" - наш опыт, которым мы обладали в утробе матери, и в первые полтора-два года жизни, до активизации "языковой матрицы". Тогда мы еще были только <em>возможностью человека</em>, которая, попади мы на раннее воспитание к волкам, так и не стала бы действительностью, вопреки Киплингу. К двум-трем годам, если все идет нормально, происходит появление, рождение человека как действительного, а не только возможного. Человек становится "лингвистической катастрофой", то есть перманентно различающей и одновременно перманентно ностальгирующей по единству "машиной". В этот момент рождается базовый, общий для всего человечества "наркотический инструментарий", "универсальный клей" который пытается склеить трещину между единством и различением, между миром и человеком, восстановить потерянный рай, утраченное единство. Этот инструментарий таков: 1. Миф (вербальное построение и реставрация космоса) 2. Ритуал ( экстравербальные наркотические, как в узком, так и в широком смысле) практики для устранения различения как такового, то есть практики преодоления языка (сюда относятся и все известные  в истории  практики молчальничества). Миф это такая особенная речь, которая пытается убрать из языка различение различений, время. Ритуал, это практическое руководство по уничтожению вербальности, то есть попытка вернуться к речи животных, речи, где знак и смысл были абсолютно неразрывны. И все было  бы хорошо, и мы жили бы в гармоничных ритуальных обществах, если бы язык не существовал в нас в форме "архивированной", сжатой внутренней речи, которую мы в себе никогда не слышим, но которая как магма, постоянно кипит внутри нас, порождая различения различий помимо нашей воли.  Отсюда весь драматизм отношений человека с самим собой, и с ближним, неизбежность "горячей" истории, и  невозможность никогда, кроме как в смерти, удовлетворить до конца свою фундаментальную ностальгию. Я пытаюсь описать всю историю человека, как разворачивание "лингвистической катастрофы". Необходимо честно отдать себе отчет в человеческой (то есть нашей) перманентной катастрофичности. И не просто констатировать, такая констатация стара как мир, но знать  полную структуру катастрофы (особенности) человека, и тем самым иметь в руках инструмент для предотвращения и прогнозирования реальных катастроф, продуцируемых человеком в себе, в социуме, в мире. Поэтому я ссылаюсь на математическую теорию катастроф (теорию особенностей), без которой ни один корабль не может выйти в море и ни один автомобиль доехать, и ни один летательный аппарат долететь до места назначения.

Время течет, мир изменяется. Эти истины настолько очевидны, что усомниться в них просто немыслимо. Но что мы, собственно говоря, знаем, если попытаться рассуждать беспристрастно? Если считать, что принятые в обществе духовные ценности в какой-то мере условны и призрачны, то не будет ли течение времени самым главным, базовым призраком, тем, на котором зиждется все остальное? Итак, течение времени – это объективное свойство мира или особенность нашего сознания? И если справедлив именно второй вариант, то не следует ли попытаться преодолеть эту особенность? Например, переформулировать законы природы "с точки зрения стороннего многомерного наблюдателя", используя для простоты аналогию с трехмерным миром (два пространственных измерения и одно временное). Способность осознавать себя только в один момент времени и последовательно двигаться от одного момента к другому – типично человеческая черта или она присуща всему живому? Это необходимое свойство любой живой материи или локальная аномалия, возникшая на нашей планете? Можно ли выделить какие-то особенности живой материи, обуславливающие данное свойство? Например, найти материальные носители той несимметричности, из-за которой память у нас развита лучше, чем предчувствия? Можно ли дать определение жизни "с точки зрения стороннего многомерного наблюдателя", не связанное с такими понятиями, как рождение, смерть, воспроизводство себе подобных, потому что в этих понятиях есть ссылки на течение времени? Если наша цивилизация уникальна именно по признаку восприятия времени, то в чем ее ценность – моральная, духовная, научная – по сравнению с другими возможными цивилизациями? Я не надеюсь, что нам прямо сейчас удастся ответить на все эти вопросы, но следует хотя бы поставить их.

Предложено описание необратимых процессов как немарковских случайных процессов. Показано, что для описания немарковских процессов требуется применение интегральных уравнений. Проведено рассмотрение броуновского движения, диффузии и теплопроводности в рамках теории необратимых немарковских процессов. Установлено возникновение фликкер-шума при протекании необратимых немарковских процессов. Выполнены экспериментальные исследования токовых шумов в малых объемах электролита и установлена возможность измерения степени неравновесности состояния путем измерения меры Кульбака.

Непустое 3-пространство окружающего мира непрерывно заполнено плоскими 3-пересечениями элементарных 4-многообразий радиальных частиц и их полей. (И.Э. Булыженков. Об интерпретации гравитационных экспериментов в парадигме непустого пространства. Прикладная физика №6 2011г. (PDF-файл, 253 Кб) [размещено 25.05.2012]).

Впечатляющий прогресс теоретической физики в понимании природы и времени, и пространства не коснулся пока одного аспекта их бытия: в современных теориях наличие пространствавремени (как математического объекта: 4мерного пространства, многообразия или иного наделённого структурой множества событий) приходится постулировать, а не получать (выводить) из исходных посылок. То же касается и извечно наблюдаемого постоянства направления хода времени, которое в лучшем случае приходится вводить в качестве аксиомы (как в термодинамике), в худшем – отмахиваться от него как от недоразумения или объяснять спецификой начальных условий (как в большинстве фундаментальных теорий). В этом смысле современные, к примеру, ОТО или теории квантованных полей "знают" о причинах этих явлений не больше, чем физика во времена Галилея. На самом же деле, состояние у Вселенной имеется лишь одно (то, которое существует, ибо иных вселенных мы не знаем), а различные наблюдаемые состояния систем – лишь результат изменяющихся проекций этого Истинного Состояния на наши представления о системах. Матричная механика Гейзенберга одной из первых поставила на научную основу отказ от рассмотрения "меняющегося" состояния, заменив его эволюцией наблюдаемых во времени: наблюдение в данный момент имеет некий, иной в количественном выражении, эквивалент в прошлом. Однако, понятие о состоянии, меняющемся во времени как, впрочем, и в пространстве, глубоко проникло в науку. Симметрии пространствавремени, пускай даже не абсолютно точные, но совершенно универсальные по отношению ко всем известным явлениям – вот главная причина его привлекательности как вместилища всего сущего. Однако же симметрии можно описывать и чисто абстрактным языком, без привычных координат – языком групп и полугрупп, которые изучаются алгеброй. Автор предлагает выводить часть структуры "четырёхмерного пространствавремени" из предположения о наличии двух комплексных степеней свободы у алгебры наблюдаемых. Притом, что одна комплексная степень свободы порождает направленное одномерное время без трёх пространственных измерений. Доклад ставит целью объяснить лежащие в основе данной конструкции геометрические и алгебраические идеи на уровне, понятном и неспециалистам. Коснусь в заключение вопроса – субстанция ли время? С точки зрения автора доклада, никакой метроном не отсчитывает секунды физического времени. Реальности рождают одна другую и переплетаются в чудовищно сложной частичноупорядоченной структуре, повидимому, и без объективно заданных резких переходов, так что шкала мироздания не снабжена никакими рисками, пускай даже очень мелкими, невидимыми человеку. Порядок реальностей определяет направление времени (причинности), а не его длительность. Меры времени и пространства – лишь следствия свойств материи, а именно её энергииимпульса.